Барклай

4. В Калакан через перевал. К концу второго дня, как я расстался с Сергеем , река ,Джемку стала совсем узкой и холодной. Навигатор показывал, что она резко уходит к горам на запад. Мне предстояло разобрать лодку и тащить все имущество к озеру Гаенга по болотистой мари покрывающей вечную мерзлоту ковром душистых багульников и карликовой березки. В воздухе чувствовалось приближение дождя и мошка принялась за свою работу. Я намазал руки и шею дифтолатом, затем растер его по лицу. Насекомые ретировались на некоторое расстояние . Разборка всегда продолжается не долго. Тщательно упаковав снаряжение в два увесистых рюкзака, склоняюсь над картой и компасом. Примерное направление чистый юг. Быстро поднимаю упакованную в длинный но не тяжелый рюкзак с байдаркой и начинаю движение по перине проминающихся мхов и кустарничков голубики. Шаги даются тяжело. Под покровом сфагнума холодит ноги ледяная вода не тающей тундры, а черная жижа временами брызгает наружу. Голубичная марь дышала жаром и только ветерок приносил ту небольшую прохладу вспотевшему телу о которой может мечтать путник. Кровососы вились где то за спиной и стоило только повернуть голову назад, как они тут же набивались в глаза и рот. Пройдя значительное расстояние, снимаю синий рюкзак и ставлю к корявой лиственнице. Его будет видно издалека. Возвращаюсь своим следом к реке где меня ждет более тяжелая поклажа из палатки, еды и одежды. Пронеся ее мимо оставленной лодки еще метров двести, оставляю так же на видном бугорке и иду назад к первому рюкзаку. Так продолжается час, другой, третий пока в просветах редких деревьев не показалось зеркало водной глади озера. Неожиданно большим и совершенно диким увидел я его сквозь тонкие и низкие стволы деревьев. Сидя на кочке запускаю руку в куст голубики и достаю оттуда горсть небесно-голубых ягод. На их матовой кожице остаются следы пальцев , как при дактилоскопии. Ягоды тают во рту оставляя приятную кислинку, но не утоляя жажду. Всюду сколько видит глаз бесконечное море голубики и лишь на открытых мхах виднеются янтарные ягоды морошки. Нагибаясь за ними каждый раз придерживаешь тяжелый рюкзак, чтобы он не свалим меня вперед. Морошка переспела и давится от малейшего прикосновения. Она сладкая и пьяная, пахнет медом и летом. Ягод на столько много, что временами ловил себя на мысли, будто не хорошо наступать на богатство природы и нужно выбирать место где их хотя бы поменьше. Но тут очень далеко громыхнул раскат грома и я очнулся от рассуждения и усталости. Сильно парило, в воздухе носились миллионы голодных комаров и мошек. Они особенно жестоко кусают перед грозой. Нужно было спешить к воде. Там можно было искупаться и выполоскать пропотевшую майку с платоком. Несколько ходок взад-вперед и я уже на берегу черного от торфа озера. Дно немного песчаное, затем переходит в ил. Вода теплая на поверхности и совершенно не прозрачная хотя чистая. Будто растворимый кофе. Быстро купаюсь и стираю футболку. Налетевший ветер отогнал насекомых и позволил наскоро собрать байдару. Плыть мне на ней не много и я особо не закреплял ее детали. Загружаю вещи и отталкиваюсь от торфяного берега. Волны качают и плескают через борт. Гребу примерно на дальний берег где должна быть узкая и длинная протока в нужном направлении. Но тут полил дождь и ударила молния. Холодные потоки воды обрушились из недавнего теплого неба. Гром грянул где то-совсем рядом, потом все повторилось еще раз и в воздухе запахло электричеством. Я оказался в самом центре грозы на ровной водяной глади посреди озера в дюралевой лодке и с таким же веслом в руках. Понимая, чем это может закончится, спешно гребу в другую сторону туда, где по словам эвенка у него должна быть избушка. Сорвавшийся внезапно сильный ветер с усилившимся дождем постоянно разворачивали нос лодки, и я налегал на скользкое весло всеми силами. Через двадцать минут достиг небольшого островка с остатками лиственниц на берегу. Больше строительного материала тут взять негде, поэтому строить можно только здесь. Высаживаюсь на топкий берег и под проливным дождем иду искать строение. Мне повезло. Изба нашлась именно там где я и предполагал. Это низкое строение с косой дверь и целлофаном вместо окон. Кровлей служит кора с лиственниц . Она не дает снегу таять зимой, но совершенно не годится как кровля летом. Внутри льет наверное сильнее чем снаружи. И все -таки хоть какое то жилье в такую погоду. Всяко лучше, чем ночевать на мокром болоте и под дождем. С трудом перетаскиваю нужные одежды и крупу на ужин. Дров поблизости конечно нет, но на стене висит двуручная пила, а за ржавой печкой из половины бензиновой бочки немного сухих поленьев. Кое- как удалось развести и раздуть огонь. Внутри все в пару от сырости и дыма. Непогода стихает и я иду пилить сухой на вид пень.. Единственное, что осталось не промокшим, это герма со спальником и тонким бельем-пижамой для него, но я надеюсь все высушить за ночь у печки. Пока варилась гречневая каша , пытаюсь хоть как -то закрепить поверх коры на крыше кусок целлофана над местом моих нар. Удается и тут снова полил дождь, еще более сильный, чем ранее. Гроза гремела далеко, но потоки воды залили все внутри кроме небольшого пятачка со спальником и печкой. Вот он суровый характер полюса холода. Ужинаю при свете диодного фонарика. Глоток спирта, горячая каша и спать. Усталость и озноб берут свое. Единственное желание влезть в сухое и уснуть. Ночной дождь пролил столько воды, что небольшой болотный ручеек превратился в реку. Это позволило мне почти приплыть на водораздел на лодке. Однако ее все равно пришлось разбирать еще раз и тащить все заново к реке Калакану. Переход немного длиннее вчерашнего, но дается легче из за подъема на каменную поверхность перевала. Внизу неожиданно открылась река, бурная и шипящая в тесном ущелье. Очень неприветливо хмуро казалось все вокруг. Мокрые камни заросшие ягелем на которых постоянно скользили кроссовки и заметно потяжелевшие от воды рюкзаки не добавляли радости от достигнутой цели. Спуск к воде крутой и высокий берег пришлось обходить далеко в стороне. В реке еще не много воды, но она беснуется среди больших камней в нагромаждении которых пробила себе дорогу . Под нескончаемым дождем уже основательно собираю байдару крепко затягивая каждую деталь и узелок . Ей предстоят серьезные испытания на прочность. Ловить рыбу бесполезно вода мутная и ее много. Отталкиваюсь и выгребаю на струю пенной воды. Сильное течение мгновенно понесло меня со страшной скоростью и я с большим трудом успевал поворачивать лодку между камнями. В таких шиверах легко сломать ее шпангоуты . Река сильно петляет создавая прижимы к берегам. Вот за поворотом показывается высокая скала стоящая ровно поперек течения. Перед ней мощная струя в крупных камнях которая потом бьет в ее отвесную грудь и кипит там в белой пене. Пытаюсь успеть, как то выправить лодку, чтобы пройти немного правее, но уже поздно и нос задевает за каменную глыбу под водой. Мгновение и я уже в холодной воде плыву рядом с байдарой к этой ужасной скале с водяным валом. Только бы успеть схватить весло и не дать ему потеряться. В спасательном жилете одной рукой удерживая перевернутую лодку другой хватаю весло. В этот момент вижу, что вода возле скалы уходит вниз увлекая с собой палки. Выставляю вперед ноги и крепко держусь за лодку. Удар о скалу пришелся на ноги и лодка не пострадала, за то меня начало подсасывать вместе с веслом под воду. Всячески стараюсь удерживать весло и не утонуть отталкиваясь от скалы продвигаюсь к ее краю где в небольшом котле кружатся бревна и пена. Там спасение, водоворот не слишком мощный и смогу выплыть если уж не утонул здесь. Течение сильно давит к скале, но понемногу мне удается вырваться из его смертельной хватки и вода подхватив меня выносит в улов за скалой. Руки тряслись и всего знобило совсем не от холода, скорее от страха за свою жизнь с которой так опрометчиво мог расстаться и вряд ли кто то меня тут нашел бы даже через пол года. По мягкому ковру морошки голубики Жарко и душно перед грозой Полил дождь, но надо сверить направление по карте Все проходные избы рассчитанны на зиму и крыты лиственничным корьем. Текут что решето. Дров по близости нет. Вечером снова раскаты далекого грома. Ночью будет сильный ливень. Дальше плыть опасно. Решаюсь ночевать тут.

Совсем не так. Бобр с обломанными желтыми резцами качался из стороны в сторону пытаясь меня укусить. Когда ловил живьем и один вырвался из рук, то мгновенно прокусил кирзовый сапог за мысок. К счастью мимо пальцев. Я писал об этом выше. Попал он у вас передней лапой не правда ли? Заднюю ему не открутить, отгрызть он не сможет, просто не хватит ума и времени под водой. А когда ловится за переднюю лапу, это значит капкан был поставлен по центру вылаза (или где там) и на мелком месте. Посмотрите на стоячего бобра. Передние лапы сжаты на груди, задние растопырены в разные стороны. Прям кенгуру. Поэтому капкан ставят чуть сбоку и на глубине около 15см и больше, чтобы подплывший зверь встал на симку задними лапами, когда передние коснуться берега. Вторая причина - слишком мелкое место. Зверь должен утащить капкан на глубину и там утонуть с ним!. Если такой возможности нет, надо искать другое место. А что видели без лап, так ловят ведь все кому не чем заняться. Сегодня Райпо не заключает договоров на скупку пушнины, а инспекция не дает на них лицензий.

В мое время таких капканов не было. Это все придумали голубые зеленые, в одно время с топтанием лисьих и песцовых шкур в санкции против нашей страны. Попробовали бы они в синтетике пожить на Севере. Бобр паникер. При попадании даже в трешку с длинным поводком он тонет от истерики есть есть возможность уйти на глубину. Но я всегда ставил только тяжелые капканы №5 и 7. С их весом он не может справиться и тонет всегда если есть глубина хотя бы в полтора метра к которой он может дотянуться. Один раз зверь попался на моих глазах. Спрыгнул с берега в капкан и ушел на глубину. Я подождал минут пять пока курил. Потом потянул за веревку. В воде видел дернувшегося бобра и прижал его для верности веслом от Прогресса ко дну еще на пять минут. Вытащил, все, дохлый. Снял капкан и поставил на другое место. Бобра сунул в лючок на носу. Приехав домой открываю и вижу бобра стоящего на задних лапах и смотрящего на меня. Как его теперь оттуда взять? Стрелять, можно днище пробить, руками не схватишь, а размахнуться чем то размер люка не позволяет. Тогда беру другой капкан из сарая, взвожу и ставлю в люк. Зверь сразу попался и был вытащен оттуда. Дострелил из пистолета.

- Вот, понимашь, я про что! Дверь самая широкая 90см, а фанера 152 Х 152см. Есть куда размахнуть. Но в былые времена фанеру так запросто не купить, а дверей полно было. А гвозди крупные специально чтобы высыхающая шкура могла их загнуть за шляпки а не порваться на них! Р.С. Кстати некоторые снимают шкурку делают разрез по боку. Этим сохраняется целостность красивого брющка. А то при обычном раскрое нельзя отделить его от грубой спины. Это так на заметку.

3. Мудрый эвенк. За поворотом показалась широкая протока и было видно, как река делится на две части бурную и спокойную. Вытягиваю на галечник нос лодки и иду смотреть что там. Достав карту и навигатор определяю свое местоположение. Это Бурный правый приток Китемяхты. Они с Джемку примерно равные по ширине, только последняя не такая быстрая. Несколько пустых забросов спиннинга и снова тащу за веревку свою поклажу. Река сильно сдала в течении , но все равно идти на веслах нет смысла, пешком получается быстрее и не так утомительно. Тут потянуло дымком. Мне говорили об охотнике по прозвищу Нянь что живет где то в верховьях реки. Должно быть скоро увижу и его избу. Я шел другим берегом когда увидел крышу избушки и горящий дымокур у дверей. Крикнул и услышал дружный лай в ответ. Тут же из высокой прибрежной травы показались ухоженные собаки разномастной породы и принялись громко лаять на меня постоянно оглядываясь не идет ли хозяин. Река мелкая, перехожу бродом и привязываю за ивку лодку. Из кустов вышел заспанный человек низкого роста и протирая кулаком глаза поздоровался. Им оказался тот самый охотник – эвенк Максимов Сергей. На вид ему было под шестьдесят лет, но в движениях и сильных руках угадывался другой возраст. Чистая рубашка и штаны были давно изношены, но аккуратно залатаны и постираны. Меня по обычаю пригласили на чай и я стал подниматься за Сергеем на песчаный берег. Он помогал мне нести рюкзак и разгонял палкой незлобных собак. - Пошто один? Тут ведь очень далеко людей нет. Последний я живу. Есть еще сторож на прииске. Ты заходил к нему? – спрашивал меня охотник и все суетился у стола раскладывая на чистой клеенке стола карамели и лепешки своей выпечки. - Нет. А зачем? Ну живет человек, охраняет трактора от кого то. Дым над балком видел значит все хорошо, а спирт пить ради выпивки нет желания. Тут охотник как то сразу повеселел и притащил откуда то тарелку мелких свежее соленых хариусов и два балыка вяленой сохатины. Я понял куда он клонит, но не хотел торопить события. Пока он рассказывал про охоту и местный климат я смотрел по сторонам на устройство и быт таежного жилья. Все здесь было аккуратно и чисто. Помытая посуда стояла рядами в сушилке. Рукомойник и таз под ним тоже блестели чистотой. На полке ряды зачитанных книг и журналов. Рядом баночка с окурками Примы на случай самокруток. На нарах матрасы и постельное белье, керосиновая лампа блестела чисто вытертым стеклом. - Так вот не успел я значит все мясо то вынести и скоптить. Остальное наверное протухло. Да куда мне одному столько. Сейчас лето и муха летит на мясо. Быстро пропадает. - он все рассказывал про недавно убитого лося которого не смог до конца вынести к избе и сильно переживал за это. Мы пили ароматный чай из мятого, черного чайника и ели вяленое мясо с лепешками. Приятный, добрый человек этот эвенк. Я спустился к лодке и достал недопитую бутылку спирта. Разговор затянулся. Мне хотелось еще немного пройти пока светло и хороший ход, я стал собираться. - Я с тобой пойду. Только берегом. Мне тоже надо на Гаенгу. Вот возьми мою дробовку. Хорошо бьет и пуль много. Недавно лил. Все патроны пулевые. Бери! – он протянул мне разболтанную одностволку 32 калибра. Ствол был явно не от нее и шейка приклада перетянутая тонкой проволокой имела продольную трещину. Я начал отказываться, что она мне ни к чему и заготавливать мясо я не собираюсь. Тут Сергей резко встал и позвал меня с собой. Я не спеша вышел и увидел, как он заражает ружье. - Вон камень из воды торчит видишь? – он показал на макушку валуна метрах в ста от нас. Быстро вскинул ружью и почти не целясь спустил курок. Выстрела не последовало. Он негромко выругался на баек и все повторил снова. Старая одностволка грохнула сизым дымом и рядом с камнем ударила пуля. Я подивился такой ловкости и точности стрельбы. - Хорошо стреляет. Но не к чему она мне, понимаешь? - Ты возьми. Довезешь до туда а там я ее заберу. Мне нести на плече неохота. А ты все одно на лодке тянешь. – он посмотрел мне в глаза и я согласился. Допив остатки спирта мы простились. Дробовка и патроны были привязаны поверх всей клади. Договорившись встретится выше по реке через два дня. Ему нужно было идти по прямой когда я петлял по руслу. Пройдя порядочное расстояние, заночевал на очень красивой поляне. Ее мхи и ягель образовали толстый и ровный ковер на песчаной почве. Он мне очень понравился и напившись чаю погрузился в глубокий безмятежный сон. К обеду следующего дня пути заметил знакомую собаку. Она тут же залаяла и показался мой вчерашний знакомый. Зачаливаю байдару и поднимаюсь на невысокий бережок к старой покосившейся избушке. Кругом банки и грязь, но над костром висит знакомый чайник а на жердевом столе пара горячих лепешек под платком и миска свежего голубичного варенья в которое уже попала первая оса. - Ты быстро идешь, хорошо. Я тебя только к вечеру ждал. Медведя видел? – спрашивает меня охотник, что то помешивая в котелке над костром. - Нет. А почему я должен был его видеть? – спрашиваю его. - Я того сохатого на берегу то убил. Отсюда час хода назад. Там должен был быть медведь на остатках сохатины. Дробовку я тебе зачем дал? – он хитро посмотрел на меня и подвинул кружку с горячим чаем. – Если бы медведь был, он на тебя бы орать стал или в драку полез. А так у тебя моя дробовка, так ты бы и убил его. – сказав это Сергей отломил половину еще теплой лепешки и намазал ее голубичным вареньем. – Ешь! Я откусил ароматный хлев на соде по вкусу напоминающий толстый печеный блин. Вкус голубичного варенья разлился по рту тонким ароматом. Дым от костра проглатывался вместе с обжигающим губы чаем. Мы разговаривали. Тут вдруг эвенк потребовал ружье обратно, сославшись на то, что у него появились другие более важные дела и он не пойдет на озеро Гаенга. Я поблагодарил его за угощение и стал собираться еще раз взглянув на стоящую рядом с его мелкашкой разболтанную дробовку. Он проводил меня до реки объяснив где нужно искать хороший выход к водоразделу. Пожав друг другу руки попрощались. Я снял с галечника лодку и уже отошел на несколько метров когда охотник окрикнул меня. Он быстро шел по неширокой косе и что то нес в руках. - На вот тебе кукуры. У тебя совсем продуктов нет а переход трудный. Вяленой сохатитне ничего не будет, только подсушивай ее когда совсем сыро будет! – он протянул мне три балыка почти черного цвета сухого, вяленого мяса. Мне не пришлось отказываться от угощения. Тогда я не знал на сколько ценным подарком были эти сморщенные куски лосятины. Запах сильно копченого мяса и сейчас ощутим в гермомешке который хранил продукты. Первую рыбу мне довелось поймать только через неделю после расставания с эвенком и если бы ни его подарок питаться пришлось только крупой. Китемяхта - правый приток Джемку. Тут полно медвежьих следов. Охотник Максимов Сергей живет тут всегда. Ружья промысловиков Прощанье Дальше только пешком на водораздел с Калаканом Отдых на лесном ковре у золотых вод.

Да, районное. Спасибо понятно.

2. Вверх по Джемку Давно проснувшись от утренней прохлады и сырости, мне никак не хотелось покидать палатку. Через москитную сетку полога хорошо было видно плотные слои туман, а водяная пыль висела в неподвижном воздухе. С нескольких метров можно было различить оранжевый бок лодки и желтый гермомешок, остальные предметы и деревья расплывались в серой пелене. Часов я не имел, но угадывалось время к полудню. Здесь некуда спешить и приходится ждать когда взошедшее высокое солнце высушит и испарит тяжелую завесу туманов превратив ее в пар для дождевых облаков. Костер никак не желал разгораться и единственное что я ему мог предложить, это стружки лиственничных веток. Даже смола этого дерева почти не горит в отличии от сосновой. Мокрое было все, тайга, палатка, галечник у воды, одежда и даже идеальные на вид палки. Только в герме хранились сухие продукты и сменное белье. Наконец то вскипел котелок и я отчерпнув немного воды для каши кинул туда щепотку чая. Тепло горячего завтрака растекалось по организму и согревало изнутри. Налетевший ветерок зашевелил листья ивы и колыхнул покрывало дымка над рекой. Уже показались первые лучи солнца когда я увязал последнюю вещь в байдаре и взяв в кулак поводья от лодки громко произнес: - Ну, с Богом! Звуки растворились в шуршании воды и камней не перекате. Легко и податливо скользила по воде элегантная байдара. Песчаный берег сменялся каменной россыпью, потом дерноватым лугом или переходил в отвесный размытый обрыв обойти который было невозможно и приходилось переплывать на другой берег. К сожалению это удавалось не всегда и приходилось пробираться под корнями нависших деревьев по грудь в воде. Мощная струя сбивала в ног стараясь отбросить назад, но каждый раз удавалось пройти этот небольшой отрезок под напором сильного течения. Так я шел без обеда и только останавливался на пол часа в самую жару чтобы искупаться и просушить спальник, палатку и тент. Удивительно было полное отсутствие мошки и комаров. Редкая тайга просматривалась на сотни метров вперед и часто где то там за поворотом виднелись олени, медведь или лось. Видимо им доставалось больше от кровососов чем человеку и они выходили из марей на берега рек где всегда дует ветерок сдувающий мошек. Вот и сейчас замечаю темное бурое пятно у поворота каменистой косы. Олень идет не спеша и постоянно трясет головой с небольшими пантовыми рожками. Ветер дует ко мне, и наверное мы скоро встретимся возле тех корявых ивок. Я подошел раньше и присел на теплый валун. За кустом послышались постукивание камней под широкими копытами сакжоя. Через минуту его голова с большими перепуганными глазами появилась передо мной. Мгновение и он скрылся в кустах карликовой березки. С поломанных веток голубики рассыпались на галечник крупные ягоды. Голубые на серых камнях гранита. К вечеру появились первые отвалы выработанной драгой породы. Когда то здесь велась добыча золота и мутная вода выгнала из реки всю рыбу. Прошло пять лет, как прииск не работает, но рыбы нет до сих пор. Грустно смотреть, как быстро и качественно человек уродует красивейшую таежную реку. Валы взорванного и перекопанного гранита возвышались на десятки метров в вышину и на сотни в длину. Они шли рядами по каждому берегу, и по руслу уже не глубокой и теплой реки создавая коридоры стоячей воды. Попадая в такой проход не знаешь чем он закончится. Конец его, как правило тупиковый и приходится перетаскивать лодку через гребень битого камня в другой более надежный с виду проход.. Но всегда оказывалось обманом и я снова и снова поднимал Маринку и нес ее в очередную протоку. Раскаленное солнце скатилось за плоские вершины лиственниц когда совершенно уставший с изодранными об камни ногами, присел на удобной коряге привязав к ней лодку. Пора было готовить ужин и ставить палатку. Меня покачивало от усталости и сильно хотелось есть. Неспешно установив жилище и настрогав сухих стружек, разжигаю костер и вешаю маленький котелок. В большом мне нечего варить. В запасе только крупа и немного вермишели. На крайний случай одна банка тушенки. Сначала чай. Много чаю, и голод постепенно затухает. Лезу в палатку пожевав немного сухарей и маленький кусочек бекона. Поцарапанные ноги ноют и чешутся. В трех местах прилично стер кожу попавшим под лямки песком и гравием. Тихая, теплая ночь опускается на маревую тайгу. В округе на многие километры нет людей, лишь только северный олени и медведи. Их следами истоптаны все песчаные косы, а свежие кучи медвежьего помета попадаются все чаще и чаще. Животные меня не пугают вовсе. Год выдался урожайным на ягоды и орех, звери сыты и беззаботны. Хотя такая встреча с медведем как сегодня с оленем не несет ничего хорошего, но я надеюсь увидеть его раньше в этой редкой тайге и не допустить сближения на опасное расстояние. Тишина и убаюкивающее журчание Джемку создают то неповторимое чувство свободы и отдыха ради которого стоит поехать за многие тысячи километров , чтобы надолго запомнить как велика и прекрасна тайга для тех кто ее понимает и любит. Дом, в котором все первозданно и чисто, где нет обмана и суеты, людей и машин. Где замерло время остудив ход вечности под мерзлотой марей, где пахнет багульником и медом спелой морошки. Вода, которую хочется пить из ладоней не помыв перед этим руки. А зачем, ведь в тайге нет грязи. Хорошо, что еще есть такие места, куда можно приехать и не видеть никого многие дни. Усталость окончательно сморила меня, и я заснул под мелодию воды и дурманящие запахи леса. "корабликом" лодка идет легко и быстро Сильно истощенная собака Редкие плесы сменились отвалами от промывки золота драгой Утро в густом тумане.

Еще вопрос. Путевка купленная в уазанное хозяйство РООиР действует на территории всего хозяйства или определенного одного обхода?

И это правильно! Фабрика сделает куда лучше чем кустарь если сама шкура того стоит. Когда набивается на дверь такими вот гвоздями, то получаешь воздушную прослойку между дверью и мехом. Шкура сохнет с обоих сторон! Степлер - только с одной. Дверь - а размер то какой большой! Мне бывало и ее по ширине не хватало. Применяйте, кто не дает, если хотите сдать в гос скупку. Там смотрят на лапы. Если у меня десяток пятерок, то я должен их выкинуть и покупать новые, модные? Бобр одинаково тонет и в таких и в других. Гуманность смотрится для куниц, соболей и пр.