Певец русской природы - Владимир Леонидович Муравьёв

[Михаил Юдин]

Муравьёв Владимир Леонидович – певец русской природы

 

09 июня 1861 года в Петербурге, в семье графа Леонида Михайловича Муравьёва и Софьи Николаевны Оржицкой родился сын, мальчика назвали Владимиром. По отцовской линии в числе предков были Голицыны, Шереметевы, Тютчевы, Муравьёвы, а по линии матери Кирилл Григорьевич Разумовский и непосредственный участник восстания декабристов на Сенатской площади Николай Оржицкий. Столь знатное происхождение, наверное, во многом определило судьбу Владимира, наложило отпечаток на всю его дальнейшую жизнь и характер.

Должен сказать, что имеется крайне мало сведений о жизни Владимира Леонидовича и в частности, о его детских годах, точнее этих сведений практически нет. Могу допустить, что Владимир получил качественное домашнее образование и в 1879 году был определён в Пажеский корпус, откуда самовольно вышел в 1881 году, так и недоучившись. В том же 1881 году он поступил В Петербургскую академию художеств в качестве вольного слушателя в мастерскую знаменитого пейзажиста М.К. Клодта, племянника ещё более знаменитого скульптора. Михаил Константинович к этому времени уже был тяжело болен и руководил мастерской номинально. Фактически же руководил обучением студентов ученик Клодта К.Я.Крыжицкий.

Видимо, в силу характера, знатного происхождения и прекрасного материального обеспечения Владимир Муравьёв не обременял себя безусловным посещением занятий, делал это спорадически, чему немало способствовал и его статус вольного слушателя. В это же время Муравьёв приобрёл себе кумира – очень востребованного и модного пейзажиста Юлия Юльевича Клевера, стал для него верным соратником, а затем и другом.  Помимо того, что Клевер был талантливым живописцем, он был ещё и как теперь говорят весьма способным пиар-менеджером. Он прекрасно умел работать с критиками, мог организовывать необходимые статьи в прессе, постоянно участвовал в выставках и вернисажах.  Владимир Михайлович был чужд этой около творческой суеты, он считал, что его графский титул перевешивает все эти усилия, а его талант сам по себе значит очень много. Наверное, он в чём-то был прав. Посудите сами, кто кроме специалистов сейчас знает и помнит Клевера и Муравьёва? Боюсь, что очень немногие. Конечно, «продавался» в то время, наверное, лучше Клевер, но сколько усилий было затрачено, сколько времени и сил это стоило художнику, к тому же Муравьёв в тот период жизни совершенно не нуждался в деньгах.

Будучи страстным охотником, Муравьёв сделал акцент на работы с охотничьей тематикой. Практически все его работы связаны с охотой, охотничьими зверями и птицами, лесом и особенно зимним лесом. Я не вправе, да и не в состоянии с художественной точки зрения давать оценки творчеству Муравьёва, как дилетант (впрочем, и дилетантом меня назвать трудно. Дилетант должен иметь хотя бы минимальные знания предмета) могу только рассуждать с позиции нравится – не нравится. То, что я вижу на его картинах мне безусловно нравится, близко и понятно. Привлекает лиричность и поэзия его работ, близость сюжетов и точность передачи настроения. Любой из нас десятки, а может быть и сотни раз видел подобное на своих охотах, а передать смог именно он! Ниже я позволю себе привести купюру из статьи о творчестве Владимира Леонидовича, надеюсь она написана профессиональным искусствоведом, понимающим толк в живописи. 

Предварить же выдержку из статьи мне хотелось бы вопросом, который далеко не однозначен. Хорошо ли для художника «быть сытым»? Как я уже писал выше, Муравьёв не имел материальных затруднений в жизни и мог позволить себе очень многое. Мы знаем много примеров, когда художник, писатель, поэт, буквально были вынуждены насиловать себя ради куска хлеба, работать подёнщиками, браться за проходные, неинтересные заказы. Делали не то, чего душа просит, а писали портреты ради денег.  Горький пример того же Саврасова говорит о многом. Хороша ли материальная независимость в таком деле, как творчество? С одной стороны ты должен быть всегда мобилизован на работу, с другой у тебя нет выбора – нужны деньги и положение в обществе. Если отстраниться от тезисов, что «материальная независимость, это всегда хорошо» и «художник должен быть голодным»?   Ведь хорошо обеспеченный Муравьёв написал в лучшие свои годы не так уж и много работ. А были бы они так лиричны и романтичны, «с душой», если бы всё это делалось «на потоке» ради денег? Наверное, истина как всегда где-то посередине. Ну и наконец обещанная купюра из статьи:

«…Искусство Муравьева не знало ни взлетов, ни падений. А год спустя в жизни художника появился новый кумир — Юлий Юльевич Клевер. Выгнанный из Академии художеств, Клевер сумел добиться признания в круге петербургской знати благодаря новым сюжетам и виртуозной технике исполнения лесных закатов и зимней природы. Слава Клевера была столь велика, что Муравьев старался подражать маэстро во всем, даже в способе работы над картинами. Так, известно, что Клевер во время сеанса ставил на столик бутылку коньяка, клал на блюдечко моченую клюкву и бруснику, приговаривая: «Не надо пьянствовать, а маленький глоток хорошего вина бодрит». И в мастерской Муравьева на специальном столике всегда были рюмка, бутылка вина и бутерброд. Время от времени он отходил к столику, делал несколько глотков для вдохновения и вновь брался за кисть. Клевер мог в присутствии заказчика написать целую картину. Муравьев стремился к такому же профессионализму, и никакие житейские невзгоды не могли ему помешать. Клевер без конца тиражировал излю6ленный мотив яркого заката в зимней лесной глуши. И на картинах Муравьева - все те же пылающие закаты. Круг почитателей у Клевера и у Муравьева был примерно одинаков — их картины покупали в основном особы царской фамилии и их приближенные.

Он был вне моды и художественных течений: как и Клевер, он всегда писал картины в мастерской, часто по памяти или фантазируя во время сеанса. Модное увлечение пленэром не коснулось его. Композиции его картин обычно нарочито сценичны, что соответствовало академической традиции. Сюжеты не отличались разнообразием: сценки, иллюстрирующие охоту и повадки животных, часто дополнялись эффектными романтическими закатами и восходами солнца, реже — лунным освещением. Изредка художника интересовали переменчивые состояния природы, вроде наступления грозы.

Пейзажи Муравьева обычно предназначались для искушенного в охоте зрителя. Все нюансы каждого вида охоты почти невозможно изобразить в одной картине, поэтому художник игнорировал отдельные моменты и сосредотачивался на поэтической стороне темы, полагая, что знатоки охоты без труда вспомнят свои реальные впечатления. В самом деле, как, например, проиллюстрировать тягу вальдшнепов? Известно, что самец вальдшнеп взлетает над деревьями перед рассветом и начинает «тянуть», то есть издавать крик. Самка, находящаяся на земле, отвечает ему, после чего самец устремляется к ней. Отстреливать можно только летящего самца. Но всех этих нюансов на картине Муравьева нет. Его «Тяга вальдшнепов» — это поэтический пейзаж с березами, болотом и блеском солнца на воде.

               Или же как изобразить в живописи охоту на глухарей? Известно, что, когда глухари токуют, они не слышат ничего вокруг себя. И только в эти мгновения, не более трех-пяти секунд, можно приближаться к глухариному токовищу. Поиск глухарей может длиться достаточно долго, и только бесконечным терпением можно достичь результата. Увидеть поющего глухаря — мечта любого охотника. Вглядевшись в дореволюционные открытки — репродукции с картин художника — и поняв азы охоты, вы невольно заряжаетесь той романтикой охоты, о которой ранее даже не догадывались.

            Иногда на полотна Владимира Муравьева все же попадал стреляющий охотник, но главное место отводилось не ему, а его несчастным жертвам. Так, можно невольно посочувствовать незавидной судьбе русака, выскочившего прямо под дуло ружья охотника, или же тетеревам, к которым он сумел подобраться так близко, что в следующий миг непременно выстрелит в них.

Однако, в отличие от Клевера, Муравьев не стремился к художественным званиям и наградам. В его сознании титул графа перевешивал все другие возможные почести, которые существовали в России в то время для художника. С неизменным постоянством он подписывал свои картины: «Граф Муравьев». Со временем он выработал свой собственный живописный почерк: сначала писал маслом, а к началу XX века перешел на смешанную технику, часто используя гуашь. Его картины легко узнаваемы благодаря сюжетам, а также своеобразной фактуре. Стволы и ветки деревьев часто процарапывались пером либо рельефно выделялись красками. Для изображения заснеженных полян применялся широкий мазок. Подобное сочетание определяло естественность впечатления, благодаря которому и сегодня старые открытки, по которым, главным образом, известно творчество художника, неплохо смотрятся и пользуются неизменным успехом у филокартистов.

              Муравьева считали самоучкой. Слишком узким был круг почитателей его искусства, слишком далек он был и от современной ему пейзажной живописи, и от бурной выставочной деятельности. Его искусство, казалось, было предназначено для избранных, его практически не знали критики. Он создал свой собственный мир художественных образов, и таких художников было не так уж много в России. Но его предприимчивость ограничивалась богемной жизнью. Это Клевер мог подготавливать общественное мнение, приглашать журналистов на свои выставки и чуть ли не диктовать хвалебные статьи о своих картинах в ведущие газеты. Муравьев же не был способен постоянно привлекать к себе публику. Может быть, поэтому его творчество сравнительно редко освещалось в прессе…»

Так уж сложилось, что как прекрасный художник – пейзажист, анималист (некоторые критики даже называют его гениальным) он почти не известен широкой публике, а имеет скандальную славу только как муж знаменитой актрисы Веры Комиссаржевской. Но обо всём по порядку.

В 1883 году наш герой женился на юной Вере, старшей из трёх сестёр Комиссаржевских. Несмотря на возраст Вера уже тогда, в свои «нежные годы» проявляла недюжинный характер. Она хотела в полной мере участвовать в творческой жизни мужа, выезжать вместе с ним на этюды, подталкивала к участию в выставках. Владимир Леонидович же был категорически против подобного участия супруги в его делах. Он полагал, что её роль должна ограничиться обустройством семейного быта. Кроме того, он привык вести свободный образ жизни, не отказывая себе в дружеских пирушках, игре в карты и прочих удовольствиях. А уж когда Вера застала его в обществе своей средней сестры Надежды при пикантных обстоятельствах, стало понятно, что их дальнейший брак невозможен. В тот же год они расстались. Его второй брак с Надеждой тоже не был долговечен и спустя пять лет они развелись. Вера Комиссаржевская же в своих мемуарах характеризовала своего бывшего возлюбленного не иначе как «отъявленным негодяем».  

Парадокс, но человек этот известен нам очень противоречивой натурой, с одного полюса это «отъявленный негодяй», а с другого тонкая, лиричная душа, художник, создавший поразительные по искренности и нежности пейзажи русской природы. Не будем слишком сильно винить его за допущенные ошибки и скажем спасибо за творчество.

Злая улыбка судьбы и история сыграла с Муравьёвым шутку-перевёртыш. В стране произошла революция и блестящий аристократ, свободный художник Муравьёв в одночасье превратился в пария. Перефразируя известную строку песни «Кто был всем, тот стал никем» В эти годы он представлялся уже, только как потомок декабриста Оржицкого и подписывал картины фамилией «Муравьёв». Тем не менее страну Муравьёв не покинул, хотя имел для этого все необходимые возможности. Волею судеб, художник во время гражданской войны  оказался в Ростове-на-Дону, где Климент Ворошилов, сам заядлый охотник помог Владимиру Леонидовичу устроиться штатным художником в одну из красноармейских частей. 

Впоследствии он так и остался жить в Ростове-на-Дону, работал в областном театре штатным художником, был членом областного общества изобразительных искусств, принимал участие в выставках. Жил он крайне бедно, но не отступал от выбранной раз и навсегда пейзажно-охотничьей тематики. Иногда при крайней нужде он продавал на городском рынке свои картины что называется «за еду». Будучи уже весьма больным и старым человеком, он окончательно пристрастился к алкоголю и стал «горьким пьяницей». Так, всеми забытый, никому не нужный он и умер в 1940 году. Точная дата смерти его не известна.     

Печальная судьба талантливого человека. Во многом он виноват сам, во многом стечение обстоятельств, но безусловно одно - художник Владимир Леонидович Муравьев был романтиком. Возможно, он на тот момент - единственный русский художник, которому удалось опоэтизировать охоту, привлечь к ней внимание широкой публики. Скажем же ему за это спасибо.

Посмотреть работы художника можно здесь: https://svistanet.com/hudozhniki-i-art-proekty/kartini-i-zhivopis/oxotnichi-pejzazhi-xudozhnik-vladimir-muravev.html

Изменено 9 марта, 2023 пользователем Михаил Юдин

[Михаил Юдин]

Статья опубликована в январском номере ОиОХ. Вот как в издательском деле принято) На дворе ещё 2023, а уже есть первый номер 2024 года)) Всех читателей с наступающим Новым Годом! Здоровья и счастья в наши дома!