Перейти к содержанию

Рассказы о животных


Поляк
 Поделиться

Рекомендуемые сообщения

Крачки. Вот уже четырнадцать лет, как на Нерли не было хорошего разлива. Могло показаться, что река, утомлённая долгой жизнью, потеряла прежний свой азарт и уже не хотела разгуляться полой водой по заливным лугам, распластав своё русло до ширины отражающегося в воде неба. Что было тому причиной судить трудно. Возможно, повлияло «глобальное потепление», о котором так часто говорят последние годы, а, может быть, непродуманная деятельность человека, проведшего необоснованную мелиорацию речных пойм и зарегулировавшего плотинами основные водотоки. Так или иначе, жизнь реки и её поймы стала меняться. Старицы, озерки и небольшие верховые болотца, существовавшие испокон веку исключительно за счёт речных разливов, неизбежно стали заиливаться, мелеть и зарастать. Раньше, почти каждый год, бурный поток весенней воды очищал их ложе от илистых отложений и обновлял живительной влагой талого снега. Какой только рыбы не оставалось после разлива в этих озерках и старицах! Так было раньше!... Теперь всё стало по-другому, но мудрая природа не терпит пустоты, и на смену одной жизни пришла другая…. На почти полностью заросшей телорезом старице ранней весной появились странные птицы. Было их около двадцати. «Чайки – не чайки? Крачки – не крачки? Таких раньше у нас не было. Наверное, морские – остановились у нас подкормиться. Поживут недельку – другую и тронуться в путь к северным морям». Так я рассуждал сначала, и не придавал особого значения атакам крикливых птиц, пикирующих прямо над моей головой. Один мой знакомый рыболов, попав под отчаянные атаки отважных птиц, предположил: « Не иначе, как загнездятся тут, бестии! Не спроста они территорию охраняют!» Поверить в подобное предположение я не мог, и пропустил его мимо ушей, так как придерживался мнения, что в природе не бывает ни чего неожиданного. Ведь не водятся же белые медведи на черноморском побережье, так почему же крачки, а это были, по-видимому, всё же они, должны строить гнёзда в Средней полосе, если им положено делать это на Севере? День за днём прошёл месяц, а крачки так и не улетели. Это обстоятельство меня не мало удивило, и я решил внимательнее присмотреться к столь непривычным гостям. Были они размером с дрозда, но с характерной для всех крачек заострённой и удлиненной формой крыла. По расцветке, я первоначально разделил их на два вида, но впоследствии догадался, что различия эти обусловлены лишь половой принадлежностью. Из энциклопедической литературы я выяснил, что крачки эти носят название «белокрылых». Белокрылые крачки, которых иногда ещё называют «болотными», крайне переменчивы в отношении мест гнездования. Выведя и выкормив птенцов на полюбившемся им водоёме, они могут никогда больше там не появиться. Это обстоятельство прочно запало в мою голову и заставило более пристально наблюдать за крачками, высоко ценя каждый день, проведённый в кампании этих юрких и отважных птиц. А отвага их была поистине восхитительна. Даже такого опасного и сильного хищника, коим является болотный лунь, крачки отчаянно могли атаковать в одиночку. Что уж там говорить о воронах и сороках! И те и другие находили спасение от молниеносных атак лишь в густой кроне раскидистой ивы одиноко растущей на берегу старицы. Отсидевшись под прикрытием листвы и убедившись, что крачки успокоились и находятся на безопасном расстоянии, и вороны и сороки, быстро-быстро улепетывали восвояси, максимально прижимаясь к самой земле. Особой ненавистью у болотных крачек пользовались их речные родственницы и чайки. А вот на чибисов они не обращали никакого внимания. В результате, под надёжной охраной, пара чибисов вывела трёх птенцов. Через несколько дней наблюдений я отметил, что у крачек среди зарослей телореза есть несколько местечек, на которые птицы присаживаются чаще всего. Вероятно, это были места устройства гнёзд. Чтобы проверить свою догадку, я накачал резиновую лодку и поплыл к противоположному берегу старицы. Чем ближе я подплывал к местам птичьих присад, тем активнее выражали своё недовольство крачки. Они то и дело пикировали над моей головой, издавая при этом угрожающие крики. И без того нелёгкое путешествие на «резинке» сквозь сплошные заросли телореза, усугублялось реальной опасностью получить удар клювом в затылок. К счастью, подобного «наслаждения» я так и не испытал. Бог, что называется, миловал. А вот проходящему однажды по прибрежной дороге подвыпившему мужичку, досталось, как говорится, по полной программе. Крачки его так «окучили», что бедолага свалился в высокую траву и пополз как уж, не переставая при этом звать на помощь. Странно, но чем ближе я приближался к предполагаемым гнездам, тем менее активно вели себя крачки. Они, словно специально, выражали своё безразличие к моим действиям, но при этом, и это было хорошо заметно, внимательно следили за каждым взмахом моего весла. Ближайшее ко мне гнездо я заметил сразу. Да его и трудно было не заметить. Все листочки телореза вокруг него были ощипаны. Из них был устроено подобие плавающего блюдца. Строение показалось мне таким ненадёжным и зыбким, что я удивился, как оно способно выдержать посадку птицы и не затонуть. В центре гнезда лежали два маленьких яйца, искусно раскрашенных природой под камуфляж. Так я убедился, что места постоянных присад крачек, есть ни что иное, как гнёзда. Теперь, все дальнейшие мои орнитологические наблюдения я проводил исключительно с берега, вооружившись биноклем с семикратным приближением. Первым моим личным открытием оказался принцип птичьего равноправия. Оказалось, что самцы и самки белокрылых крачек насиживают кладку поочерёдно. Позднее подтверждение моему открытию я нашёл в энциклопедической литературе. Самцы отличаются от самок более чётким разделением чёрных и белых зон оперения. Грубо можно определить так: самки чёрно-серо-белые, а самцы чёрно-белые. Интересно и другое наблюдение: пока один из родителей сидит на гнезде, второй его кормит как птенца. Основной рацион питания болотных крачек составляют стрекозы и мелкая рыбёшка. Весной и в начале лета, в период массового вылета майских жуков, крачки охотно собирают их с воды. Охота на пролетающих жуков носит случайный характер, т.к. основной их вылет начинается с наступлением сумерек, когда крачки уже устраиваются на отдых. Каждодневное общение с крачками позволило мне различать их друг от друга. Это на первый взгляд они все абсолютно одинаковые. При более внимательном рассмотрении начинаешь выделять из общей массы отдельных птиц. Эта -- самая крикливая, эта – самая смелая, эта – самая заботливая и т.д. Внешняя узнаваемость – первый шаг к дружбе! Второй шаг – это узнаваемость звуковая. Научившись различать отдельных представителей колонии, неизбежно начинаешь с ними разговаривать. Происходит это само собой и ты вдруг замечаешь, что воспринимаешь это, как вполне обычное дело. Привыкают к твоему голосу и птицы. В результате, они практически перестают реагировать на тебя, как на опасность, и ты неожиданно начинаешь ощущать себя частью мира, который называется дикой природой. Подспудно возникающее чувство доверительного отношения друг к другу, очевидно, передаётся и другим обитателям близлежащего пространства. Чибисы, ранее пугливо взлетающие с тревожными криками, при моём приближении, вдруг стали опускаться на землю в непосредственной близости от меня, при этом, не особо стараясь, скрывать своих чибисят. Более того, они быстро заметили, что меня боятся сороки, вороны и чайки. Однажды, разомлев от полуденной жары, я прилёг на топчан в вагончике и уснул. Проснулся я от тревожных криков чибиса-отца, который вился возле открытой двери с недвусмысленным намерением разбудить меня. Я выскочил на улицу и увидел, как чибис-мама пытается прогнать от затаившихся в траве птенцов, трёх наглых сорок. Увидев меня белобоки улетели. Чибисы тут же успокоились. Сначала я думал, что и крачки, и чибисы теперь будут относиться с доверием ко всем людям. В некоторой степени, это меня беспокоило, т.к. подобная беспечность могла выйти птицам боком. Но к счастью, я ошибался. Появление в районе старицы посторонних людей пугало её обитателей, как и прежде. Из этого я сделал вывод, что птицы умеют отличать меня от других людей. Даже смена одежды не влияла на их отношение ко мне. Первого птенца белокрылых крачек я заметил 22 июня. Он был крохотным, грязно-жёлтого цвета в тёмную крапинку. Очевидно, ему было несколько часов от роду. При этом он уже ловко пробирался среди колючих листов телореза, и что удивительно, не тонул. Поверхностного натяжения воды было вполне достаточно, чтобы держать это лёгонькое тельце. Заметив моё движение, птенчик замер, спрятав головку за листок. Сколько в те дни появилось на свет птенцов, я не знал. Они были довольно скрытными и совсем не перемещались по водоёму. Спустя неделю или чуть больше с момента замеченного мной первого птенца, в поведении крачек появились изменения. Самцы периодически собирались в единую стайку и поднимались высоко в поднебесье, долго кружили там, то, зависая на одном месте, то вдруг устремляясь вниз. Было заметно, что они репетируют что-то очень важное, такое, без чего никак нельзя обойтись. Всё это было похоже на то, что опытные птицы учат молодых летать. Но птенцы ещё только появились на свет и не могли внимать урокам своих отцов. К тому же самки активно летали за добычей и носили её к гнёздам. Это ещё больше запутывало меня, и я никак не мог найти оправдание странному поведению самцов. Разгадка пришла очень скоро. Приехав утром 2 июля на водоём, я не увидел ни одного самца. Они улетели. Вся забота, по вскармливанию потомства, легла на плечи самок. И они, отдадим им должное, хорошо с ней справлялись. Как заведённые, от зари до зари, они ловили стрекоз и аккуратно вкладывали их в клювы своих быстро подрастающих птенцов. Нужно видеть, чтобы оценить, с какой грацией и ловкостью крачки ловят стрекоз! Основным в этой охоте является зрение. Высматривая добычу, птица летит не высоко над водой или лугом, потом вдруг, трепеща крыльями, зависает на одном месте и мгновенно по траектории падающего вниз маятника, снимает сидящую на траве стрекозу. Возвращаясь в колонию с добычей в клюве, крачка постоянно подаёт птенцам звуковой сигнал. Последние, заслышав голос матери, тут же отзываются, за что и получают вкуснятину из клюва в клюв. Взрослые крачки оказались завидными трудоголиками. Весь световой день они проводили на крыле, лишь изредка, не более чем на 2-3 минуты, присаживаясь отдохнуть на торчащий из воды кол. От такой неуёмной заботы, птенцы росли, как на дрожжах. К середине июля они уже были хорошо заметны среди плавающей зелени растений. Но более всего были слышны их требовательные голоса. Некоторые, из особо одарённых птенцов, уже пытались делать короткие перелёты. Получалось пока плохо. Иногда они неуклюже плюхались на открытую воду, и тогда им приходится добираться до островков телореза вплавь. Выбравшись на зыбкую твердь, птенец вновь начинали вслушиваться в окружающее звуковое пространство, безошибочно различая в нём голос своей матери, несущей в клюве корм. Утром одного из дней, приехав на водоём, я обнаружил на мостках, с которых постоянно ловил рыбу, трёх расположившихся на день птенцов. Они сидели на краю доски в ожидании очередной порции корма. Я решил подойти к ним поближе. Это их напугало, и они перепорхнули на плавающий островок метрах в пяти от мостков. Когда я отошёл, птенцы вновь вернулись на доску. В течение дня я много раз проходил мимо мостков, и каждый раз птенцы, то отлетали на островок, то возвращались обратно. На следующий день эта игра им видимо надоела, и они просто перестали обращать на меня внимание. Через пару дней осмелела ещё пара птенцов, облюбовав для посиделок мою лодку. Этим, правда, приходилось иногда перелетать на близлежащую прибрежную отмель, т.к. лодкой я тогда пользовался довольно активно, очищая водоём от гниющей растительности. Я плавал на лодке мимо абсолютно обнаглевших птенцов, иногда подпускавших меня к себе менее чем на пару метров. Мне кажется, что мы даже подружились. В знак добрых намерений, я поймал несколько стрекоз и подложил их на доску рядом с птенцами. Они не обратили на подарки никакого внимания. А вот мамаша быстро засекла мои подношения, подхватила их и вложила в детские клювики. Однажды она принесла с реки довольно крупную уклейку и сунула её в клюв птенцу. Как я тогда за него перепугался. Рыба застряла у него в горле, и он ни как не мог её заглотать. Казалось, ещё несколько секунд и он задохнется! Но всё, к счастью, завершилось благополучно. Тогда я обратил внимание, что мать не только кормит, но и поит своих птенцов. Воду она набирает в клюв, а потом впрыскивает её в раскрытый ротик птенца. К концу второй декады июля птенцы успели, не только вырасти до размеров взрослых птиц, но и поменяли пух на оперение. Теперь они всё чаще, а главное увереннее, поднимались в воздух и наслаждались возможностью свободного полёта. Было хорошо заметно, как нравится им маневрировать, гоняясь друг за другом в восходящих тёплых потоках воздуха. Иногда они порывались полететь за матерью к реке, но какая-то неведомая сила заставляла их отстать и повернуть обратно к хорошо изученному водоёму. Он был для них родным домом, их крепостью. Весь же остальной мир был пока незнакомым, а значит враждебным. Но всё же, как не привлекательно было умение летать, большую часть дня птенцы проводили сидя на мостках. Иногда они дремали, прикрыв глаза, и оживлялись, лишь услышав голос матери, нёсшей очередной деликатес. Порой я намеренно сгонял их с доски вынуждая к полёту и напутствуя словами: «Давайте, давайте тренируйтесь! Хватит спать. Вам на юг, вон какую даль лететь! Тренируйтесь!» Крачки птицы шумные, кричат по любому поводу. За несколько месяцев соседства, я так привык к голосу этих птиц, что стал различать некоторые интонации. Короткий, часто повторяющийся – значит, появился чужак; протяжный и нежный, с недлинными перемолчками – мать возвращается с удачной охоты; безсистемный, разнотонный – так для общего фона; громкий, отрывистый как бой пулемёта – атакую врага! Птенцы тоже молчат редко, постоянно просят есть. В общем, шум -- гам от зари до зари. Не соскучишься. Иногда даже раздражает: «Да замолчите, тараторки! Ни какого покоя!» Двадцать седьмого июня приезжаю утром на водоём, и первое, что улавливаю – непривычная, настораживающая тишина. Спешу к воде. Нет крачек! Улетели! И вдруг на душе стало так пусто и тревожно! Улетели, улетели и унесли с собой этап моей человеческой жизни. Два дня хожу сам не свой, словно потерял что-то очень важное и понимаю, что уже не найти, но крупица надежды живёт в душе и не даёт успокоиться. А вдруг ещё вернуться, хоть бы попрощаться, посмотреть вслед и…. И успокоиться! Крачки вернулись на третий день. Не все. Лишь та, самая заботливая, и два её птенца. Сели уже не на мостки, а на стоящий рядом аншлаг. Мать пытается их кормить. Ловит стрекоз. Они их принимают, но уже без жадности. Они больше заняты своим внешним видом. Чистят перья, потягивают крылья. Уже совсем взрослые, хотя и легко отличимые от матери. А она всё старается, опять ловит стрекоз и подносит в клюве воду. Так проходит час – полтора, и вдруг они взлетают и, плавно набирая высоту, удаляются на юго-восток, быстро превращаясь в две, еле различимые на фоне неба, точки. Растерянная мать, словно немного зазевавшись, бросается за ними вдогонку и тоже исчезает из поля моего зрения. Вот и попрощались! Спустя месяц на Павловском водохранилище замечаю среди стайки чаек двух молодых белокрылых крачек. Мои – не мои? Теперь уж не разобраться! А всё-таки жаль, что они не возвращаются к местам своих гнездовий! Вот было бы здорово увидеться через год!

post-6198-0-90086900-1299136786_thumb.jpg

post-6198-0-51696700-1299137030_thumb.jpg

post-6198-0-44250100-1299137070_thumb.jpg

post-6198-0-74412900-1299137103_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

ЗдОрово)))Это Ваш рассказ собственного сочинения, основанный на реальных собственных наблюдениях? Бердвотчер)))

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Прочитал с большим удовольствием. Очень интересно написано.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Прекрасный рассказ! Спасибо.Часто, высокоурбанизированные охотники, приходя в Дикий Мир с охотничьим оружием за плечами, определяют его обитателей только как «дичь – не дичь». Из уток знают только крякву, а «не дичь» вообще не знают.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Ночные тихони.

Мелкий осенний дождичек к вечеру перешёл в мокрый снег. Крупными хлопьями, на чёрную от влаги землю, легла пороша. За пару часов до рассвета снег прекратился. После наскучивших затяжных дождей, начинался первый погожий осенний денёк.

Спустившись по склону оврага к реке, я круто повернул влево и пошёл берегом вверх по течению. Было тепло, и от начавшего таять снега вверх от земли поднимался чуть заметный белёсый туман.

Наслаждаясь погодой, я не сразу обратил внимания, что на встречу мне тянутся две цепочки следов, аккуратно отпечатавшихся на подтаявшем снегу. Пришлось вернуться назад метров на десять. Следы сначала разошлись (поэтому я их не заметил сразу), потом слились в одну строчку и поднялись по заросшему бурьяном прибрежному распадку вверх. Вне всяких сомнений, это были следы енотов, а правильнее енотовидных собак.

Счастливые переселенцы.

Енотовидные собаки не являются исконными обитателями Центральной России. Их родина – Дальний Восток. Именно поэтому енотовидную собаку иногда называют уссурийским енотом. Начальные попытки акклиматизации этого зверька на Европейской части страны были сделаны ещё в 1934 году. Первая встреча с енотовидной собакой на территории Владимирской области была зафиксирована уже в 1939 году. Основной целью расширения естественного ареала обитания енотовидной собаки, было желание увеличить промышленные заготовки шкурок этого ценного пушного зверька. Попутно с этим, биологи на практике изучали возможности сохранения и преумножения исчезающих видов фауны, а также увеличение биоразнообразия природных территорий, животный мир которых обеднел в результате деятельности человека.

Опасная встреча.

Следуя по енотовым следам, я с трудом поднялся по скользкому береговому откосу и вышел на поле. Окинув взглядом открывшийся простор, и убедившись, что зверьков поблизости нет, я продолжил тропление. Петляющие следы то расходились на приличное расстояние, то сходились вновь. По чётким отпечаткам лап, было хорошо заметно, что один из енотов значительно крупнее другого. У него и след был больше и шаг шире. Он чаще менял направление, обследуя в поисках корма куртинки бурьяна, активнее раскапывал и разбрасывал землю, пытаясь достать мышь. По всему было видно, что в паре он был доминант, а второй лишь подстраивался под него. Поняв это, я перестал отвлекаться на следы маленького енота, и стал отслеживать исключительно «главного».

Через некоторое время след вывел меня на просёлочную дорогу, которая вся была испещрена крупными собачьими следами. Псы, видимо, довольно долго кружились на этом месте и, в результате, полностью затоптали отпечатки енотовых лап. С целью найти выходной след интересующего меня зверя, я сделал проверочный круг и обнаружил, что енот не вышел, а выскочил из затоптанной площадки. Делая большие прыжки, он мчался обратно в сторону реки. В этом же направлении, как каратели, шеренгой устремились четыре крупных собаки….

Жизнь без затей.

Енотовидная собака – животное всеядное. Именно поэтому она всегда обеспечена кормами. В рацион её питания входят: лягушки, насекомые, моллюски, мыши, рыба, ягоды и даже кора деревьев и кустарников. Хорошенько зажирев к началу зимы, енот прячется в норы или завалы и дремлет там до наступления весны. Зимний сон у енотовидной собаки неглубокий. В оттепель она просыпается и иногда выходит на снег, побродит по окрестностям.

Как правило, осенью в поисках корма уссурийские еноты бродят парами. Чаще всего это самец и самка, которые потом вместе залягут в зимнюю спячку, а весной образуют семью и принесут потомство.

Интенсивность размножения этого животного сравнительно высока. В помётах бывает от 2 до 12 щенков. Молодые держатся с матерью до осени, а затем уходят на поиски новой жизни.

Неожиданное спасение.

Енот услышал шум приближающейся собачьей стаи раньше, чем псы уловили его запах и отыскали след. Этих нескольких минут ему хватило, чтобы добежать до отвесного берега реки. Здесь он остановился и замер, словно в оцепенении, напряжённо вслушиваясь в звуки приближающейся погони.

Через мгновение енот увидел, как зловещие чёрные тени мелькнули по краю бурьяна, и пошли вдоль склона. Потеряв запах преследуемой жертвы, собаки на мгновение растерялись и, сбившись в кучу, стали топтаться на одном месте.

Предательски пахнувший ветерок выдал затаившегося енота. Собаки рванули в его сторону, и, налетев на зверька, сбили его с кручи. Напуганное животное кубарем скатилось вниз и очутилось в реке.

Пока собаки пытались отыскать пропавший в воде след, енот, легко миновав стремнину, уже подплывал к противоположному берегу….

Послал Бог родственничка!

Главный и злейший враг собак енотовидных – собаки бродячие. Неспособный убежать или оказать серьёзного сопротивления врагу, енот в процессе эволюции выработал приём, частенько сохраняющий ему жизнь. В минуту серьёзной опасности он впадает в оцепенение и притворяется мёртвым, издавая при этом очень неприятный запах.

Енот, как объект питания, не представляет для собак ни какого интереса, поэтому, как только жертва перестаёт сопротивляться, она оставляется без всякого внимания. Полежав ещё несколько минут, и убедившись, что опасность миновала, енот улепётывает от злополучного места.

Жизнь продолжается.

Закончив разбираться в следах «главного» енота, и убедившись в его счастливом спасении, я решил вернуться в поле и протропить второго енотишку. Оказалось, что чуть не случившаяся с его собратом трагедия, мало его взволновала. До исхода ночи он спокойненько бродил по полю в поисках пищи, а перед самым рассветом забрался в плотные кусты и устроился там на днёвку….

К вечеру снег растаял. Утром следующего дня я вышел на полевую дорогу и увидел на раскисшей грязи знакомую мне цепочку некрупных округлых следов. Енот шёл к реке.

post-6198-0-59678200-1299514827_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

  • 2 недели спустя...

БЕГУЩАЯ ПО ВЕТВЯМ. В южной части Петушинского района Владимирской области, среди обширных болотистых лесов есть озеро Светец. Два десятилетия назад судьба забросила меня на стоящую на его берегах охотничью базу и познакомила с егерем Станиславом Владимировичем Шимковым. Опытный охотник и большой знаток жизни животных, он стал первым моим наставником в бесконечном процессе познания родной природы. Не одну сотню километров широкой охотничьей лыжни протоптали мы с ним по заснеженным заклязьменским лесам. В одном из первых таких походов, моё внимание привлеки странные следы неизвестного мне до той поры животного. На слегка подтаявшем снегу, было хорошо видно, что зверь перемещался прыжками, ставя заднюю пару лап точно в отпечатки передних. Удивительного в этом было мало, именно так прыгают и хорь, и норка и горностай. Поражало другое: отпечатки лап были втрое крупнее хорьковых. Тайну «мутанта» мне открыл Шимков: «Это, брат, куница!» « Да разве они у нас водятся? – засомневался я, и недоверчиво ухмыльнувшись, добавил - у нас ведь тут не Сибирь!» « Не Сибирь – согласился Шимков, - а куница есть, и не мало!» Ранним утром следующего дня, сжигаемый желанием встречи с диковинным зверем, я отправился на поиски куницы. Для того чтобы найти свежий след, мне понадобилось менее часа. Воодушевившись таким успехом, я приступил к троплению…. На базу я вернулся, когда синева вечерних сумерек уже растворилась в черноте наступившей ночи. Ноги мои гудели как трансформаторы, от голода и физического перенапряжения ломило желудок, а к горлу подступила тошнота. Сбросив рюкзак и поставив в угол ружьё, я не снимая куртки, плюхнулся на стоящую возле печки табуретку и просидел на ней в полном беспамятстве минут двадцать. Подавая мне четвёртый стакан чая, Шимков сказал: «Ловко уводила тебя Лесная Странница! Ловко! Чтоб её в лесу без собаки найти, большущий талант надо иметь. Она ведь плутовка от охотника «грядой» ходит». «Какой грядой?» -- обжигаясь чаем, переспросил я. «Заскочит на дерево, а дальше по веткам скачет, как белка и даже лучше». Глава семейства. Куница дала своё имя одному из самых многочисленных семейств на Земле, включающему в себя 23 рода и около 70 видов. Многие из представителей семейства куньих хорошо известны: ласка, горностай, хорь, норка, барсук, выдра, росомаха и др. Помимо обитающей у нас лесной куницы, в России можно встретить ещё три вида куниц: куница каменная, или белодушка (Кавказ), соболь (от Урала до Приморья) и харза (юг Дальнего Востока). Лесная куница очень ловко лазает по деревьям и в этом отношении намного превосходит всех других европейских млекопитающих. Её прыжок с дерева на дерево может достигать 4 метров. При этом она умело использует пружинящие свойства веток, увеличивая длину прыжка. Из-за скрытного образа жизни, наблюдать за куницей в условиях естественной свободы практически невозможно. Именно по этой причине, в её биологии до недавнего времени было много белых пятен и неточностей. К примеру, знаменитый зоолог Альфред Брем писал, что «период спаривания куниц происходит в конце января или начале февраля, а уже в марте – апреле у них родятся детёныши». Автор «Записок охотника Восточной Сибири» Александр Черкасов предполагал: «Течка у куниц бывает в великом посту. Самка ходит чреватою с небольшим два месяца». Каково бы было удивление обоих авторов, если бы они узнали, что гон у куниц приходится на середину лета, а беременность самок длиться около 9 месяцев (236 – 276 дней). Не менее загадочна и роль лесной куницы в Российской истории. Дело в том, что её мех – самый дорогой из всех мехов, получаемых от европейских животных, и по своим достоинствам очень близок к меху соболя. Из литературы известно, что знаменитая Шапка Мономаха, которой на протяжении веков короновались Российские императоры, оторочена соболем. Но так ли это? Сейчас всё чаще звучат экспертные утверждения, что при отделке головного убора - символа Российского самодержавия использовался мех лесной куницы. Причина разногласий, видимо, кроется в том, что куницы, при общей характерной для вида окраске, довольно сильно отличаются друг от друга по оттенкам. Плюс к этому, в природе встречается помесь соболя и куницы – кидас. Мой дом – моя крепость. Существует расхожее мнение, что белки живут в дуплах. Однако, в большинстве случаев это не так. Наши белки более всего живут в гайнах – шарообразных гнёздах из мелких веточек, сухой травы и мха, которые зверьки устраивают в кронах деревьев. А вот куницы, действительно, предпочитают устраивать свою жизнь в дуплах деревьев. В «Настольной книге охотника – спортсмена», выпущенной в 1956 году я нашёл одну очень интересную, на мой взгляд, цитату: « Нередко куница скрывается в дупле…. Тогда следует стукнуть по стволу дерева обухом топора… или достаточно поцарапать по коре дерева, как хищник высунет из отверстия острую мордочку и, перемахивая с ветки на ветку, пойдёт грядой». «Прикольно!» -- как принято теперь говорить в молодёжных кругах. Но чаще бывает куда «прикольнее». В большинстве случаев куница так крепко сидит в дупле, что выгнать её оттуда можно лишь радикальными способами. Как-то в начале зимы я с товарищами занимался строительством искусственных солонцов для минеральной подкормки копытных животных. Для устройства одного из них нам нужен был толстый пустотелый осиновый «остолоп» (высокий / 2-3 м/ пень от сухого сломавшегося дерева). Вскоре он был найден. Мы обстукали его снизу до верху обухом топора, и, убедившись, что пустота идёт от самого корня, решили приступить к работе. Но тут выяснилось, что в бензопиле кончился бензин, а канистру с запасом мы оставили на месте строительства прежнего солонца. Гонец ездил за топливом минут сорок. Всё это время мы сидели под «остолопом» и разговаривали. Суть устройства солонца заключалась в том, чтобы обрезать пень на высоте человеческого роста и заложить в его полость несколько мешков соли. По заранее пропиленным вертикальным каналам, подтаявшая соль станет вытекать на наружную поверхность пня и окажется доступной для лосей и оленей. Работу начали с пропиливания каналов, и лишь потом самый высокий из нас на круг обрезал пень на доступной для его рук высоте. Вопреки ожиданиям, верхняя часть остолопа не упала, а осталась стоять на основании. Пришлось вооружиться жердью и подтолкнуть ствол. С грохотом упал он на землю. В это же мгновение, из расколовшегося вдоль на две половины обломка, выскочила куница и, сделав несколько прыжков по земле, исчезла в буреломе. Некоторое время мы стояли в изумлении, а потом долго обсуждали, как терпеливо перенесла куница наши долгие издевательства над её домом. Вот уж действительно, мой дом – моя крепость.Фото: смотри, хозяин, где-то она иам!

post-6198-0-02531000-1300289234_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

ЗЛОДЕЙ ИЗ ПОДЗЕМЕЛЬЯ. Бархатным августовским днём, вволю набродившись с ружьецом по окрестным водоёмам в поисках уток, но, убив лишь ноги и время, на исходе сил возвращаюсь к дому. Соседка, увидев меня ещё издалека, выходит навстречу и с нескрываемым укором небрежно бросает в мою сторону: -- Здорово, сосед! Всё в даль бродишь?! А зайцы-то по огородам бегают, не больно твоего ружья побаиваются! -- Откуда тут зайцы? – пытаюсь парировать я, - за прошлую зиму ни одного следочка в поле так и не встретил. -- Правильно, чего им в поле-то делать? Они вон у меня в огороде всю морковь съели. Ботва рядом лежит, а макушки понадкусаны. Морковь и зайцы, козлы и капуста - тесно переплетённые в нашем сознании понятия, поселившиеся в человеческих умах с момента прочтения первых детских сказок. С возрастом, абсолютное большинство людей осознают образность сказочных персонажей, но встречаются и такие, кто на протяжении всей своей жизни верит в то, что ёжик таскает на своей спине упавшее яблоко, а заяц питается исключительно морковью с крестьянской грядки. Убедить соседку в полной невиновности длинноухого племени и раскрыть тайну уничтожения её корнеплодов, оказалось достаточно просто. Лжезаяц, умело закосивший под «косого», попался в настороженный мной капкан вечером того же дня. Им оказался обыкновенный полевой хомяк. Зажатый капканными дугами, он громко лязгал зубами, принимал устрашающие позы и пытался встать на дыбы. В отличие от любимого многими маленького домашнего хомячка, хомяк обыкновенный представляет серьёзную угрозу для человека. Он настолько агрессивен, что даже самка с самцом неспособны ужиться в одной норе. Более того, они не выносят друг друга и даже кусаются. К тому же, вес полевого хомяка может достигать полкилограмма, а длина тела 30 сантиметров. Хомяк обыкновенный – типичный обитатель степных районов.. Некоторые сельские старожилы говорят, что раньше хомяков у нас не было, но есть письменные свидетельства о том, что эти зверьки встречались в Центральной России ещё в 18 веке. Возможно, подобные нестыковки во мнениях объясняются высокими колебаниями численности хомяков по годам. Иногда наблюдаются ярко выраженные «хомяковые годы», а потом на протяжении многих лет встречаются лишь единичные животные. Промежутки между пиками наибольшего размножения могут достигать нескольких десятилетий. Любитель скоростного спуска. Хомяки живут в норах, которые роют себе сами. Разветвлённая сеть ходов может достигать нескольких метров. При этом в подземном лабиринте обязательно есть гнездовая камера, кладовая и туалет. Диаметр подземных туннелей 6-8 сантиметров. Ходы под небольшим уклоном ведут в жилые апартаменты. «Спальня» обязательно выстлана мелкой сухой травой. Хозяин пользуется ей только зимой, поэтому роет её до глубины 2 метров, чтобы она находилась ниже уровня промерзания почвы. Особенностью построения нор можно считать обязательное устройство двух или более вертикальных ходов, соединяющих поверхность земли с гнездовой камерой. В случае опасности, хомяк стремглав бросается к этим вертикальным шахтам, и подобно скоростному лифту опускается на самое дно своей норы. Если враг застаёт гуляющего хомяка вдали от спасительной норы, то тогда зверёк прибегает к тактике затаивания и пытается избежать нежелательной встречи. Если это не удаётся, хомяк отчаянно бросается на неприятеля, подпрыгивает вверх и издаёт звуки, напоминающие стрекотание. Правда, подобные ухищрения срабатывают лишь в том случае, если враг робок и неопытен. Другое дело, если охоту на хомяка начинают лисица или крылатый хищник. Тогда шансы на спасение у хомяка, как говорят математики, стремятся к нулю. И всё же главный враг хомяка, не хищник, а эпидемии, подкашивающие популяцию зверьков на несколько лет вперёд. Сохранять своё присутствие в этом опасном мире, хомякам, как и всем грызунам, помогает высокая плодовитость. Беременные самки встречаются с апреля по август. За этот период, при благоприятных погодных условиях, они успевают сделать 2-3 помёта, в каждом из которых может быть до 12 детёнышей. Уже через 4 недели они становятся самостоятельными и покидают материнский дом. А через три месяца они уже сами способны к размножению. Если хомяку удаётся пережить сложный период привыкания к самостоятельности, он может прожить до 10 лет. Борьба до победы. Ведя разговор о хомяке, будет не лишним упомянуть о том, что этот красивый с виду зверёк является злейшим врагом огородника. В своей кладовой любитель покушать на дармовщинку способен скопить до 16 килограммов припасов. Попутно с зерновыми культурами и корнеплодами, он употребляет в пищу насекомых и даже птенцов птиц, гнездящихся на земле. Заметив на своём приусадебном участке следы присутствия хомяков, необходимо принимать решительные меры к полному уничтожению этих сельскохозяйственных вредителей. Лучший и самый эффективный способ борьбы с хомяками – отлов тарелочными капканами. Позволю себе дать несколько советов по их установке. Приобретённые в магазине капканы (№ 0, 1, 2) необходимо очистить от заводской смазки, вымыв их горячей водой с мылом. Затем необходимо отрегулировать сторожок так, чтобы пружина срабатывала при свободном падении полного спичечного коробка на тарелочку с высоты 50 сантиметров. Настораживать самоловы можно как прямо у грядок, так и рядом с обнаруженными норами зверьков, которые, как правило, располагаются где-нибудь в ближайшем бурьяне. На выходе из подземных убежищ капканы можно ставить без приманки и маскировки, но с обязательным заглублением в ямку, так чтобы тарелочка находилась вровень с землёй. На местах морковных или свёкольных потрав, необходимо использовать приманку, подвешенную над капканом на высоте 30-35 сантиметров. Это позволит привлечь вредителя к месту установки самолова. В качестве приманки можно использовать кружочек морковки или хлебный сухарь, смоченный ароматным подсолнечным маслом. Капканы следует закреплять к вбитому в землю колу или куску арматуры при помощи цепочки или прочной стальной проволоки. В противном случае ваш капкан будет утащен попавшим зверьком и навсегда для вас потерян. Правильно расставленными 2-3 капканами можно успешно отловить за короткий срок до 20 живущих в округе хомяков, и спасти тем самым свой урожай. Но необходимо предупредить, что в бездумно поставленные самоловы могут попадаться ежи или кошки.

post-6198-0-13041700-1300467542_thumb.jpg

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Сразу видно человека наблюдательного и заинтересованного. Мои апплодисменты!!!!

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

ТРУДНЫ ЛИ ПЕРЕЛЁТЫ ПТИЦ? За несколько тысячелетий своей истории человек сочинил огромное количество сказок и красивых легенд. В основной своей массе все эти сочинения связаны с явлениями, о которых человечеству долгое время было мало что известно. Классическим примером подобных заблуждений, прочно укоренившихся в нашем мозгу, можно считать легенды, описывающие трудности и опасности, подстерегающие перелётных птиц во время их сезонных миграций. Основными доводами непомерности птичьих нагрузок, как правило, служат расстояния, на которое они совершают свой перелёт и скорость полёта, которую, обычно вычисляет сам читатель или слушатель, используя известный закон физики. Но так ли это на самом деле? За последние десятилетия накопились факты, показывающие, что перелеты птиц совершаются очень медленно. Ученым доподлинно известно, что скорость движения пролетных стай у скворца составляет 74 км/час, у мелких воробьиных птиц – от 32 до 60 км/час, у гусей – 95 км/час, утки летят со скоростью около 80 км/час. Но эти показатели относятся лишь к полетной, «крейсерской» скорости. Средняя же скорость перелета гораздо медленнее, так как птицы делают в пути большие остановки для отдыха и поиска корма. Научное мнение. В 1911 году, орнитологом Кайгородовым, было установлено, что в европейской части нашей страны грач продвигается весной всего лишь на 55 км/сутки, белый аист – на 60 км., а кукушка – на 80. Данные кольцевания показывают, что утки перемещаются не более чем на 100 км. в сутки, а мелкие певчие птицы – около 50 – 60 км/сутки. Окольцованные в Латвии скворцы отлетают осенью, в конце сентября – начале октября, а прилетают на зимовку в Великобританию, Ирландию и Францию лишь в третьей декаде ноября. Таким образом, расстояние в 2000 км они покрывают примерно за 50 дней, что составляет в среднем 40 км/сутки. При скорости полета скворца в 74 км/час, получается, что на направленный полет к зимовкам он тратит всего лишь 30 – 40 минут в сутки. Даже у такого первоклассного летуна, как стриж, сезонная миграция из Сибири в Австралию (это около 12000 км) растягивается на четыре месяца. И это притом, что стриж способен развивать в полете скорость до 170 км/час. Наблюдения за перелетами птиц и их образом жизни в пути, ведущиеся в разных географических широтах, подтверждают, что даже самые дальние перелеты не представляют столь трудного этапа в жизни птиц ( и уж тем более стихийного бедствия), как некоторые пытаются это представить. На пролете птицы следуют по наиболее экологически благоприятным местам, движутся довольно медленно, делают частые и длительные остановки на отдых и кормежку. Как во время осеннего, так и весеннего перелетов птицы встречают обильные запасы корма, и ни чуть не истощают своих сил. В процессе мускульной работы при полете энергетические запасы организма быстро расходуются, но зато так же быстро и накапливаются вновь, во время остановок и отдыха. В этом можно видеть особое приспособление птиц к перелетам.Факты, только факты. За последнее столетие зарегистрировано много фактов массовой гибели птиц во время перелетов. Обычно они гибнут от бурь и штормов, пересекая обширные водные пространства; при этом жертвой стихии, как правило, бывают сухопутные виды. Отмечаются случаи гибели в морских водах и водоплавающих птиц, когда мокрый туман, сменяющийся внезапно морозом, вызывает обледенение пера. Часты случаи массовой гибели птиц, летящих ночью на свет морских маяков и разбивающихся об их неосвещенные стены. В перечисленных случаях гибнут сотни, тысячи, а иногда и сотни тысяч пернатых. Однако массовая гибель наблюдается не только у перелетных птиц. Специалистам хорошо известны факты массовой гибели зимой от голода серой куропатки. В ряде местностей отмечаются случаи резкого сокращения численности рябчика и тетерева вследствие неожиданного образования настов, под которыми оказываются похороненными ночующие в снегу птицы. Подобных примеров немало. Все это говорит о том, что весенние и осенние странствия пернатых отнюдь не ставят их в невыгодное положение в сравнении с оседлыми птицами. Говоря о повышенной смертности птиц во время перелетов, иногда указывают на то, что весной на родину птиц возвращается гораздо меньше, чем улетело отсюда осенью, и что каждую весну число приступающих к размножению особей примерно то же. Но ведь то же самое можно сказать и об оседлых птицах. Таким образом, нет ни каких оснований считать, что в целом смертность у перелетных видов выше, чем у оседлых. В противном случае нужно было бы признать, что перелетные виды обладают большей плодовитостью, чем оседлые. Плодовитостью, которая компенсировала бы их мнимую повышенную смертность. Однако в действительности этого не наблюдается. Перелеты занимают важное место в годовом цикле жизни птиц. Примерно от 2-х до 6-ти месяцев птицы держатся на местах гнездовий, 3-4 месяца на зимовках и 3-6 месяцев проводят в пути. Во время перелетов они иногда попадают в неблагоприятные условия, терпят стихийные бедствия и в большом числе гибнут. Но эти трудности являются не правилом, а исключением в общем ходе сезонных миграций, подобно трудностям, с которыми они нередко сталкиваются при жизни в гнездовой области. Перелеты – это закономерный этап в годовом цикле, к которому птицы приспособились не хуже, чем к любому другому биологическому этапу жизни.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

ЗАСЛУЖЕННЫЙ СТРОИТЕЛЬ. Пробираясь сквозь заросли кустов, растущих по берегу реки, вдруг ощущаю как из-под ног уходит земля и я начинаю проваливаться в пугающую пустоту. От неожиданности перехватывает дыхание, и кровь ударяет в голову. Пытаясь ухватиться «зубами за воздух», вытягиваюсь в струнку и инстинктивно разбрасываю в стороны руки, пытаясь взлететь. Не получается! Словно от удара древнего богатыря, ухожу в землю по самую грудь, и лишь разверзнутые руки не дают унырнуть в земное чрево с головой. Ноги и нижнюю часть тела мгновенно охватывает леденящим холодом весенней воды. Проваливаясь в подмытый паводковыми водами бобровый ход, всегда есть вероятность оказаться с его хозяином в едином замкнутом пространстве. Именно так случилось на этот раз…. Бобр – животное не мелкое (до 30 кг.), да к тому же, вооружённое мощными самозатачивающимися резцами, оказавшись отрезанным от спасительной воды, может пойти на решительный штурм и атаковать, напугавшего его, непрошенного гостя. Последствия подобной звериной агонии прогнозировать невозможно. К счастью, у моего хвостатого «друга» оказались достаточно крепкие нервы, и он ограничился лишь сильным толчком в область поясницы, после чего протиснулся к воде, бесцеремонно прижав меня к стенке норы, и оттолкнувшись лапами от коленок, канул в воду, напоследок упруго хлопнув меня хвостом по … ноге. «Модный приговор». Пожалуй, ни одно явление человеческой жизнедеятельности не оказывает столь значимого влияния на популяции пушных зверей, какое способна оказывать «мода». Многовековая история развития цивилизации знает тому не мало примеров. Тотальное истребление бобра – лишь один из них. Бобровые шкуры высоко ценились с древних времён. Добывая бобра, человек получал в своё пользование толстую, устойчивую к истиранию, кожу и густой красивый мех. На протяжении многих столетий промысел бобра играл большую роль в экономике Русского государства. В 11 – 12 веках за кражу (незаконную добычу) бобра взимался штраф в 12 гривен, такой же штраф полагался за убийство холопа (Владимирский-Буданов, 1899 г.). С радостью можно отметить, что за восемьсот лет цена на холопов, в сравнении с ценой на бобров, немного выросла. В уставной грамоте Ивана Грозного от 1537 года говорилось: «Ведать этим бобровникам мою службу, бобровую ловлю. Ловить им бобров в реке Клязьме от речки Оржавки до реки Судогды, реку Судогду всю и Колокшу всю. Что добудут бобров, увозить в мою казну». В результате усиленной эксплуатации бобры уже в 16 – 17 веках в центральной полосе России были сильно истреблены. О времени их полного исчезновения в бассейне Клязьмы документов не сохранилось, но предполагается, что это случилось к середине 18 века. Второе пришествие. Почти 200 лет гладь русских рек не тревожил шумный всплеск ныряющего бобра. Представьте, несколько поколений наших предков ни разу не видели этого зверя. К счастью, в наше время бобры не редкость. Их теперь так много, что порой они невольно оказывают отрицательное воздействие на природные ландшафты. Восстановление популяции в бассейне Клязьмы началось в 1940 году, с выпуска 8 бобров в районе Коврова. По данным охотоведа Н. Сысоева, «за 25-летний период (1940-1964) в водоёмы области было выпущено 160 бобров. Во всех местах выпуска бобры хорошо приживались и размножались. Завозились животные из Белоруссии и Воронежского заповедника». На сегодняшний день на реках, речушках, ручьях, канавах и карьерах Владимирской области обитает около 18 тысяч бобров (отчёт Госохотинспекции за 2009 г). Бобром теперь ни кого не удивишь, он вновь вернулся в свои исконные владения и прочно занял законное место в биологическом разнообразии нашей фауны. На территории области сейчас можно встретить бобров двух видов: бобра европейского и бобра канадского. Оба вида очень схожи между собой и отличаются лишь цветом меха (канадский – чёрный). Чистые вегетарианцы. Некоторые люди предполагают, что если бобры умеют хорошо плавать, то они непременно должны ловить рыбу. У сведущего человека, подобные фантазии вызывают лишь улыбку. В действительности, рацион бобров состоит исключительно из растительной пищи. Летом основу их питания составляют мягкие прибрежные и водные растения. С наступлением осени и окончанием вегетационного периода, бобры постепенно переходят на более грубую пищу. Они начинают валить деревья и сдирать кору со стволов и ветвей. Если внимательнее понаблюдать за бобрами, то можно заметить, что они употребляют в пищу далеко не все виды деревьев. В основном они отдают предпочтение осине, иве, чуть меньше берёзе. Практически не трогают ольху и совершенно игнорируют сосну с елью. Объясняется это наличием в коре деревьев дубильной кислоты, которая вызывает свёртывание белка и действует на животное как яд. Таким образом деревья защищают себя от грызунов. Именно поэтому бобры ограничивают свой выбор несколькими видами мягких пород древесно–кустарниковой растительности. У бобров очень длинная слепая кишка с бактериями, которые способны обезвреживать такие ядовитые вещества, как салициловая кислота ивы. Несмотря на это, переход к питанию корой является для бобров критической фазой в году. Их пищеварительный тракт очень медленно привыкает к новой пище. Что нам стоит дом построить!? Если бы у нас животных награждали за профессиональные успехи, то бобру обязательно вручили бы медаль « Заслуженный строитель России. Первой степени». «Вторую степень», без особых разногласий, отдали бы барсуку, но о нём как-нибудь в другой раз. Посудите сами, грандиозность бобровых построек впечатляет: В штате Монтана обнаружена бобровая плотина длиной около 700 метров, а хатка достигает высоты 13 метров. Основная цель устройства плотин, заключается в том, чтобы поддерживать уровень воды, при котором входы в норы или хатки круглый год были бы под водой. Если берег водоёма достаточно высок, а уровень воды более-менее постоянен, бобры роют подземные норы, в которых устраивают гнездовые камеры и запасные выходы. Входы в такие подземные убежища обязательно находятся под водой. Это позволяет бобрам избегать встреч с врагами и вести полноценную жизнь зимой, когда водоёмы покрываются льдом.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Я с тобой полностью согласен.хатка к которой хрен подлезешь -это реально двухэтажка.Ща весна настанет фотки сделаю чтоб не быть голословным.

Изменено пользователем дмитрий александров
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Поляк я не понял ты Писатель или охотник.Мне нравятся твои рассказы не Сэтон Томсон но приветствую.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Поляк я не понял ты Писатель или охотник.Мне нравятся твои рассказы не Сэтон Томсон но приветствую.

Дмитрий! А разве одно исключает другое?
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.

Гость
Ответить в этой теме...

×   Вставлено с форматированием.   Вставить как обычный текст

  Разрешено использовать не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отображать как обычную ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставлять изображения напрямую. Загружайте или вставляйте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    • Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу
×
×
  • Создать...