Перейти к содержанию

Незнакомка


 Поделиться

Рекомендуемые сообщения

Написано зимой. К охоте не имеет никакого отношения. Сюжет взят "с потолка" )

 

НЕЗНАКОМКА

На крыльце раздалось негромкое топотание. Похоже мой подельник нагулялся и деликатно подаёт сигналы, пытаясь показать, что пора бы впустить его в дом. Отработанным движением я потянул дверную ручку вниз, отворил дверь и уже собрался произнести дежурную фразу, - Ну, нагулялся? Заходи, давай! – как готовые сорваться с языка слова перемешались и превратились в утробное мычание. На крыльце стояла худенькая, невысокого росточка старушка в брючном костюме оливкового цвета и молча улыбаясь, смотрела мне прямо в глаза. На вид ей было около семидесяти лет или чуть больше. В аккуратные маленькие ушки были продеты почти невесомые, ажурные серебряные серёжки, а шею укутывал воздушный шейный платок бирюзового цвета. Волосы подстрижены коротко, по мальчуковски, лишь одна непослушная прядь чуть нарушала идеальный порядок причёски и озорно топорщилась, слегка нависая над узким лобиком. Позади неё сидел мой кобель и тоже вроде как улыбался.

- Здравствуйте, чем могу быть полезен? – с удивлением спросил я и вопросительно посмотрел на старушку.

- Здравствуй, Саша, может быть, пригласишь в дом, или так и будем через порог разговаривать? – старушка ещё шире улыбнулась и нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

- Да, простите ради Бога, конечно, проходите пожалуйста, - я чуть посторонился, пропуская нежданную гостью и удивлённо спросил, - Мы знакомы? Пёс саркастически хмыкнул и прошмыгнул мимо нас в глубину дома. 

- Ты со мной вряд ли, ну, а я немного знаю, чем ты дышишь, - старушка загадочно улыбнулась и прошла мимо меня в дом, заинтересовано осматривая холл. Что за чертовщина? Кто она такая? Да и пёс ведёт себя странно, такое впечатление, что вот-вот и заговорит, - я пребывал в крайнем недоумении.

- Как же мне к вам обращаться? – старушка кокетливо поправила причёску, остановившись возле висящего на стене зеркала и обернувшись ко мне вполоборота сказала, - Зови меня Саша, Музой.

- Музой? А как полностью к вам обращаться? - как воспитанный человек я не мог с первых секунд знакомства позволить себе такую фамильярность.

- Какой же ты дотошный… Ну, хорошо, можешь звать меня на первых порах Музой Сергеевной, но потом, когда мы поближе познакомимся, зови меня просто по имени и на «ты», договорились? Старушка с интересом разглядывала коллекцию чучел птиц, фотовитрину и картинный ряд в общей комнате.

- Вот, значит, как ты живёшь, комфорт любишь, хорошее гнёздышко свил. Может быть чаем угостишь, конфеток бабушке предложишь? Я страсть какая сластёна, - она мило улыбнулась и залилась совершенно неподходящим её возрасту смехом, подобным переливам звонких колокольчиков. Я был в полном недоумении. Кто эта Муза Сергеевна? Зачем она припёрлась ко мне и вообще, что это за чертовщина? Ходит по всему дому, рассматривает, задаёт вопросы, а я как телок хожу за ней и словно боюсь её чем-то разочаровать, опростоволоситься. И кобель, обычно с настороженностью относящийся к незнакомым людям, словно прилип к ней, всё время рядом, так и ловит каждое её движение и словно улыбается своей бандитской бородатой мордой. Что здесь происходит и чем закончится? Но вместо ответов на все эти вопросы, старушонка отодвинула стул, присела к столу и ласково произнесла, - Так что насчёт чая? Будешь угощать новую знакомую или совсем в ступор впал? – её выцветшие старческие глазки внимательно смотрели на меня и ноги сами собой перенесли меня на кухню, где электрический чайник уже выводил свою нехитрую уютную мелодию, а хрустальная вазочка быстро наполнилась шоколадными конфетками в разноцветных, шуршащих на ощупь фантиках. Всё это время я находился словно в полусне, машинально расставляя фарфоровые чашки на подносе, заваривая чай в заварочном чайнике. Когда я вошёл в комнату, моя новая знакомая с интересом прохаживалась вдоль книжных стеллажей, с интересом вглядываясь в корешки плотно стоящих книг. Её губы беззвучно шевелились, по-видимому повторяя про себя имена авторов и названия книг.   

- Нагибин, Нагибин, Нагибин…, - она повернулась ко мне вполоборота и тихо сказала, - Тебе нравится, как пишет этот алкоголик и мизантроп? Ты читал его «Дневник»? Поразительно упадническая книга, самобичевание на каждой странице, «плач Ярославны» и плохо скрываемое тщеславие.

- Не скрою, мне нравится то, что делал Юрий Маркович, - я чуть раздражённо вскинул брови и уже спокойнее добавил, - Да, к людям он относился с плохо скрываемым раздражением и презрением, тут не поспоришь, но это не делает его прозу менее талантливой. Да, иногда с удивлением и сочувствием читаешь его пассажи про жизнь, которая закончилась в сорок лет, про постоянную боязнь болезней и смерти в самом что ни наесть цветущем возрасте. Но…, - тут я сделал длинную паузу, - Вам не кажется, что его сильно подкосила эта история с Беллой? Похоже он очень любил её и по-видимому, годы проведённые вместе считал лучшими в жизни. После того, как всё так мерзко завершилось, откровенно пал духом. Отсюда мне кажется и опустошённость, презрение к людям и переключение «в себя», акцент на болезнях и скорой старости. Вы согласны со мной?

- И да, и нет – она наморщила лобик, пристально бросила взгляд на двухтомник Нагибина, - Мученик и страдалец он по характеру, а не по жизни. Если посмотреть какие перепитии жизненные выпали  на долю других писателей, то Нагибин жил просто райской жизнью. Возьми того же Пришвина. Человек был просто соткан из комплексов, скован почти всю сознательную жизнь крайне неудачным браком, а какая воля к жизни, к счастью, какое поразительное жизнелюбие и оптимизм! Нет, голубчик мой, многое зависит от человека, хотя, конечно и обстоятельства накладывают свой отпечаток. Этому есть масса примеров. Масса! А Нагибин обычный эгоцентрик и неврастеник. Кстати, ты знаешь, что он долгое время состоял на учёте в Кащенко?

- Это же следствие контузии, Муза Сергеевна. Ну, нельзя же так претенциозно относиться к человеку! – возразил я, и по раздражённому движению бровей непримиримой литературессы понял, что мои возражения не приняты.

Голубчик меж тем неторопливо сервировал стол для предстоящего чаепития и исподтишка разглядывал свою непрошенную знакомую. Вот её сухонькие пальчики дотронулись до корешков двухтомника Паустовского, и я стал опасаться, что и этот любимый мною писатель сейчас подвергнется уничижительной критике. Но, кажется, мне и Паустовскому повезло на этот раз. Немного постучав по корешкам «Повести о жизни» пальцы Музы Сергеевны неумолимо сместились к Габриэлю Г.Маркесу и его наводящему на меня смятение «Сто лет одиночества». Вот о ком я с удовольствием послушал бы язвительную критику и разъяснения специалиста по литературе! Но, видимо, Муза считала это произведение бесспорным и не требующим обсуждения. Пререкаться с гостьей совершенно не входило в мои планы, но я решил при удобном случае сам поинтересоваться её мнением об этом очень спорном с моей точки зрения произведении.

За чаепитием выяснилось, что гостья была отчаянной сластёной. Её сухонькие лапки неутомимо выхватывали из вазочки сладости и ловко орудуя миниатюрными пальчиками разворачивала цветную обёртку и отправляли в рот очередную конфетку. Да, Муза Сергеевна очевидно обнаружила слабость к сладкому, и я уже собирался пополнить вазочку, как она резко выпрямилась на стуле удовлетворённо вздохнула, шумно допила остающийся чай, и отодвинув чашку подальше от себя произнесла, - Спасибо. Уважил старушку, давно так славно не лакомилась Алёнками и Мишками, прямо праздник души ты мне устроил, Саша. Сказано это было так ласково и сопровождалось такой обезоруживающей улыбкой и искренностью, что с меня мгновенно спала вся копившаяся в последние минуты настороженность и скованность.

Муза Сергеевна ласково погладила лежащую на её худеньких коленках кудлатую голову пса, чем ввела его в окончательную нирвану. Он закрыл глаза и издал звук очень напоминающий мурчание огромной кошки. Это было совершенно удивительно! Брутальный кобель превратился в здоровенного увальня и похоже получал искреннее наслаждение от общения с незнакомкой. Иногда он приоткрывал один глаз и словно находясь в наркотическом опьянении долго смотрел в одну точку, затем закрывал его и опять издавал звуки средние между стоном и мурчанием.

Беседа тем временем протекала оживлённо. Незнакомка задавала вопросы, напрямую касающиеся моей личной жизни, спрашивала о моём отношении к тем или иным жизненным ситуациям, выясняла мои пристрастия в живописи и музыке, литературе и кинематографе. Я же, находясь словно под гипнозом, давал развёрнутые ответы, ожесточённо жестикулировал, высказывал мнение и деликатно спорил. Наша беседа напоминала некое собеседование, или как сейчас модно говорить кастинг. Только кастинг этот был вполне интеллектуальный и непонятно к чему долженствующий привести. Мы вскользь коснулись моего семейного положения, где я попытался уклониться от подробных ответов, но неизбежно мягкая, обволакивающая меня сила собеседницы принуждала к подробным ответам, столь неуместных в беседе с неизвестным человеком. Она словно ненароком поинтересовалась о моих увлечениях и понимающе закивала головой услышав о собаках, современной и классической литературе, истории Древнего Рима и Византии. Стоило же мне только перевести разговор на творчество охотничьих писателей-классиков 19 века, как она тут же недовольно поморщилась и перевела беседу на видимо, более близкую ей тему. Её интересовало очень многое, многое настолько, что мы всерьёз обсудили влияние Византии на развитие Западной Европы в раннем средневековье. Я ловил себя на мысли, что мелю языком будто школяр на экзамене. Школяр очень хотел произвести хорошее впечатление на экзаменатора, старался, потел и подбирал нужные, куда-то всё время вылетающие правильные слова. Только одного не понимал глупый школяр – зачем всё это? К чему эта беседа-экзамен должна привести и что будет дальше? В один из моментов я попытался перехватить инициативу и спросил напрямую, - Но, кто же вы? Для чего явились в мой дом и вот уже добрый час задаёте мне все эти вопросы? Ответьте! Что всё это значит?

Муза Сергеевна мягко улыбнулась и ответила, - Я чувствую ты немного устал. Не торопись, придёт время, и ты сам всё поймёшь. Иногда быстрые ответы не приносят облегчения, а то, что приходит к нам с течением времени бесценно. Ты понимаешь меня? Не торопись, дай самому себе время. Она засобиралась. Ещё раз погладила не отходившего от неё пса, разгладила ладошкой чуть смятую скатерть на столе. Смущённо поглядела на кучку смятых конфетных фантиков и ещё раз, напоследок прошлась вдоль книжных стеллажей. Опять она беззвучно шевелила губами и улыбалась, словно прощаясь с добрыми знакомыми.

-  Ты проводишь меня? - она вопросительно посмотрела и рукой чуть поправила причёску. Она немного изменилась, лёгкая тень усталости тонкой вуалью легла не её лицо, ей тоже нелегко дался этот разговор. И вдруг, что-то неуловимо знакомое, может быть, даже родное мелькнуло на её лице. Мгновение это было так мимолётно, так неуловимо, что поначалу я не обратил на это внимания. Мгновение это будет неотступно мучать меня долгие дни, возвращая вновь и вновь к событиям этого дня.

- Я немного намусорила, - она смущённо улыбнулась и обвела взглядом стол, - надеюсь ты не будешь сердиться на бабушку? Но мы с псом и не думали сердиться, а как рынды стояли вдвоём по её бокам. Чувство, что этот обычный день, теперь будет очень дорог мне, предчувствием сдавил горло, подспудно я уже понимал, что буду мысленно возвращаться к этому вновь и вновь. Что-то очень важное случилось сегодня в моей жизни, но я пока не понимал что. Я, бережно поддерживая мою гостью под локоток, помог ей спуститься с крыльца, и мы медленно пошли к калитке. Уже выйдя на дорожку, она повернулась ко мне, ласково прикоснулась своей невесомой рукой к моей щеке и сказала, - Ну, вот и хорошо, вот и славно, что мы увиделись, немного поболтали. Надеюсь, я не очень тебе надоела. Ты береги себя дружок, - и придвинувшись ко мне вплотную, тихо проговорила, почти прошептала, - Каждый из нас живёт в своём Макондо, так устроен мир и ничего с этим не поделаешь. Надеюсь, ты правильно меня понял, - затем отстранившись негромко засмеялась и напоследок сказала, - Не провожайте меня, это пустое!

Мы с псом долго провожали взглядом её маленькую фигурку, пока она не стала почти совсем невидима, в один момент, разом будто растворившись в ароматном майском воздухе.

Весь этот день я был под впечатлением от неожиданного визита. Было ли всё это на самом деле, или мне привиделось? Была ли здесь эта странная женщина? Но каждый раз проходя мимо обеденного стола я видел кучку смятых обёрток от конфет, чуть недопитый чай в фарфоровой чашке и лёгкий ободок помады на её краях. Мысленно я всё ещё разговаривал с ней, продолжая отвечать на вопросы, горячился доказывая свою правоту и сникал под снисходительным взглядом собеседницы. Как мне всё это понимать, что изменится теперь в моей жизни? Внезапно неясная догадка промелькнула, и я застыл, осмысливая полупонятое, полуощущаемое. Холодная испарина покрыла лоб и спину, а сердцебиение и дыхание участились, как при подъёме в гору. Так что же? Неужели это была  …?!! Неужели?!! Догадка осенила меня и я, ещё не веря сам себе до конца, обессилено рухнул на стул. Этого не может быть! Впрочем, так это или нет, неизвестно. Одно я знал совершенно точно. С этого дня я никогда уже не буду такой, как прежде. Лучше или хуже покажет только время. Я буду чуть-чуть другой.  Другой…

Через неделю после визита таинственной незнакомки я понял, что не могу найти свой Брегет, который носил только по особо торжественным случаям, в повседневной жизни обходясь простенькой Омегой. Брегет словно растворился и сколько я не искал его упорно не хотел находиться. Были осмотрены все приличествующие часам места, но любимого хронометра и след простыл. Куда же они могли деться? В шутку спросил у пса, - Ну что морда, не видал часы? – а он вдруг сконфуженно отошёл от меня, тихо лёг и отвернувшись положил бородатую морду на вытянутые лапы. Мгновенная догадка кинула меня к книжным стеллажам. Ухватив с полки заветный томик любимого Паустовского, я лихорадочно открыл сотую страницу и понял, что неприкосновенный запас из двух купюр по пятьсот евро исчез. Вместо них между страниц словно издевательская телеграмма красовался аккуратно сложенный вдвое фантик с милым и с детства знакомым лицом Алёнки. Её по детски доверчивые глаза смотрели на меня и я словно наяву услышал голос Музы ….. Сергеевны, - «Не торопись, придёт время, и ты сам всё поймёшь. Иногда быстрые ответы не приносят облегчения».

- Когда же ты успела? Мы же всё время рядом были, в пяти шагах…, - я продолжал обескураженно держать в руке книгу, - Ловка, ничего не скажешь. Профессионалка. Нагибин ей не нравится, Макондо, Маркес и Пришвин, всё и всех приплела. Старая школа, - я выдохнул воздух, удерживая готовые сорваться с языка бранные слова и внимательно посмотрел на пса, - Но ты-то всё ведь видел и голову ей после этого на колени клал? Предатель ты, за что только тебя кормлю? – я сел в кресло и смущённо улыбнулся. Почему-то во мне не было злости к старой воровке, а лишь обида на неё и собственную доверчивость. Теперь Брегет, о котором я не вспоминал месяцами стал необыкновенно дорог мне.

- Вот я и стал другим, - горько улыбнувшись подумал я, - Но, чёрт побери! Почему именно я?

 

 

 

 

 

Изменено пользователем Михаил Юдин
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.

Гость
Ответить в этой теме...

×   Вставлено с форматированием.   Вставить как обычный текст

  Разрешено использовать не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отображать как обычную ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставлять изображения напрямую. Загружайте или вставляйте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    • Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу
×
×
  • Создать...