Перейти к содержанию

отрывок из рассказа


 Поделиться

Рекомендуемые сообщения

Что и говорить, жизнь без изюминки, без неожиданных поворотов скучна и пресна, словно водянистое картофельное пюре в общепитовской столовой. Но так уж случилось, что не было в жизни нашего героя никаких увлечений, пристрастий и предпочтений. Рыбалка и собирательство не увлекли его совершенно, и теперь в кладовке одиноко стоял запылившийся спиннинг, да на книжной полке красовался никому не нужный альбом для марок.   Он пробовал одно время следить за новинками литературы, но как назло ему в руки попала новая книга тогда модного и ещё молодого писателя Виктора Пелевина «Жизнь насекомых» и Олег Иванович понял насколько отстал он от современной литературы. Напуганный прочитанным, он больше не хотел углубляться в безбрежное море литературных новинок. Также не порадовало  и знакомство с творчеством Нобелевского лауреата Габриэля Маркеса и его нетленным романом «Сто лет одиночества», где уже на сотой странице он окончательно запутался  кто есть кто, так как добрая половина главных героев носили одно и тоже имя, говорили они примерно одинаково и действие происходило в основном в одном и том же доме.

Прочитанное оказало настолько пагубное воздействие на расшатанную нервную систему нашего героя, на его утомленный полувековой жизнью мозг, что по ночам ему стали сниться странные изматывающие своей постоянностью и навязчивостью сны. В снах этих обязательно присутствовал полковник Аурелиано Буэндия и назойливый комар Сэм Саккер. Обычно полковник вальяжно располагался в удобном кресле-качалке на открытой террасе своего дома и покуривал толстую сигару, не замечая, что коварный Сэм в облике огромного комара с человеческой головой и длинным комариным хоботком вместо носа незаметно подкрадывался к нему и вонзив хоботок в белую шею полковника начинал сосать кровь несчастного отца семейства. Хобот этот превращался в прозрачный шланг, по которому, пульсируя, толчками двигалась почти осязаемая тугая жидкость. Брюшко Сэма раздувалось и весь он становился похож на огромный пузырь, наполненный горячей кровью. Тут из двери на террасу врывался брат полковника, Хосе Аркадио и с криком « Ах, ты падла привокзальная!» бил огромной мухобойкой по Сэму. Брюшко Сэма Саккера лопалось и вся эта кровавая масса заливала полковника, пол и стены террасы. На этом моменте Олег Иванович, как правило, просыпался весь мокрый от холодного пота, громко докрикивая последнюю фразу из своего сна.  

С истошным воплем: «Ах, ты падла привокзальная!» тяжёлая мужская длань втыкалась в бок мирно спящей рядом супруги, вызывая ответную и незамедлительную реакцию бывшей фемины, а ныне тучной матроны в виде ответного рёва: «Ты, что офонарел Пустырёк?» и смачного толчка обоими руками в бок страдальца, после чего он слетал с кровати и какое-то время ошалело оглядывался по сторонам, не понимая, кто он и где находится. Сны эти преследовали нашего героя с удручающей регулярностью и поначалу бесновавшаяся после ночных оплеух Ольга Васильевна, спустя несколько дней поняла, что дело принимает нешуточный оборот. Словно через силу, подобно заново учившимся говорить людям, она, вложив всю нерастраченную на мужа за долгие годы совместной жизни ласку, будто стесняясь чего-то,  говорила: «Олежка, может пустырничка выпьешь?» и настойчиво совала лафитник с разведённой в воде вонючей жидкостью.

Олег Иванович послушно выпивал противное пойло и  словно боец побывавший под артобстрелом старался слиться с рельефом местности, тщательно натягивая на себя одеяло. В это время супруга с сомнением и беспокойством наблюдала за ним, приговаривая: «Вот не читал ты никогда, нечего было и начинать на старости лет. Ну, дай Бог отпустит тебя, Пус…, Олежка»

То ли пустырник помогал, то ли бессмертные творения литературных классиков стали отдалятся от него, но ночные кошмары становились всё реже и реже, а вскоре и прекратились вовсе. Душевное спокойствие семьи было восстановлено, более того, как ни странно авторитет Олега Ивановича, как пострадавшего от интеллектуального труда вырос и иногда, словно невзначай, в качестве терапевтической меры он удостаивался уменьшительно-ласкательного имени Олежка.

            Тем не менее, мятущаяся душа скромного финансиста требовала признания и уважения окружающих. Но как, как найти это столь желанное поприще, где он будет выглядеть солидным и уважаемым в обществе человеком? Казалось бы, сфера деятельности человека так многогранна, так обширна, что найти свою нишу не составит труда. Говорят же, что в каждом заложен какой-то талант, самый непредсказуемый, самый может быть обычный. Надо только вовремя разглядеть его в себе, только дать толчок этим спрятанным внутри тебя способностям, и… он не находил этого единственного, одному ему присущего предназначения.

 

***

           

Настойчивый телефонный звонок поздним вечером в пятницу не предвещал ничего хорошего. Олег Иванович опасливо поднял трубку из которой донеслось хрипение, перемежающееся отрывками фраз и отдельными словами :

- Алик, привет! ….. уехала на выходные…… приезжай давай….. виделись давно.

- Саня, это ты? – громко заорал, пытаясь пробить плотную пелену потока электронов  Олег Иванович, - Что случилось? – на истошные крики мужа из кухни показалась монументальная Ольга Васильевна, с интересом наблюдая за дуэлью мужа с телефонным аппаратом.

- Я, Алик, ….. приезжай….. яйца будем …… сучок задолбал, встречу тебя на…..

- Не знаю, Саня, постараюсь,- Алик нерешительно посмотрел на разом построжевшую лицом супругу, искательно улыбнулся и положил телефонную трубку, - У Сани, что-то случилось, так и не понял, что, просит срочно приехать.

- Я знаю, что случилось! Жена в город уехала, вот и начал колобродить твой Саня, - Ольга Васильевна язвительно усмехнулась и сложила на груди руки, отчего немалые полушария суровой хранительницы домашнего очага одновременно приподнялись и пробивавшие сквозь ветхий ситец домашнего халата очертания сосцов уставились на смущенного Алика грозными жерлами пулемётных дул, - Никуда не поедешь! Только на человека начинаешь походить, тем более к этому хулигану! – Забудь и сотри из памяти! – она зловеще крутанулась на месте и величественно удалилась в проём двери.

- Но, как же, Оленька! – Олег Иванович искательно и жалко улыбаясь семенил за суровой супругой, - Вдруг и вправду что-то серьёзное? – сказал он и начал нервически краснеть, - Как же так? Нельзя не ехать, совсем нельзя!

Ольга Васильевна молча посмотрела на сконфуженное лицо мужа, вспомнила его ночные кошмары и нехотя сказала, - Ладно, поезжай уж, только смотри, чтобы вечером в воскресенье был дома!

- Непременно, мон шер ами! – неожиданно для себя выпалил любитель путешествий, шаркнул ножкой и ловко щелкнул задниками войлочных тапок. Жена с сомнением посмотрела на него и, скептически покачивая  головой, прибавила, - Не было бы лиха, знаю я вас, и одного, и второго…насмотрелась. 

Ранним утром, Олег Иванович, зябко поёживаясь от утренней прохлады, подходил к привокзальной площади. Заглянув в приветливо распахнутые двери одинокого продуктового магазина, приобрёл бутылку Зубровки, килограмм говяжьих сарделек и пару банок консервированной фасоли в томатном соусе. По мере удаления от дома, грудь его расправлялась, перспектива встречи со старым товарищем наполняла радостным ожиданием нового. 

Полупустой зал ожидания был пропитан сонливостью немногочисленных пассажиров, тёмными пятнами скукожившихся на неудобных сиденьях с дерматиновой обивкой. Единственное открытое окно кассы по продаже билетов манило, обещая неизведанные приключения и события. Олег Иванович, лёгкой походкой свободного и неимущего человека подошёл и негромко постучал костяшками пальцев по толстому стеклу. Кассирша с бейджиком «Светлана» сонно встрепенулась и вопросительно мотнула головой.

- Один билет в мягкий вагон до Черноморска, дерзко улыбаясь, произнёс Олег Иванович, небрежно доставая потёртое портмоне.

- Хамите, парниша! – мгновенно отреагировала средних лет кассирша, и с интересом посмотрела на него.

- Чудно, чудно, до Глухарёвки. Продолжая улыбаться, ответил финансовый консультант, по-прежнему купаясь в лучах интереса незнакомой женщины.

- Жуть! – ответила эрудированная Светлана и понимающе улыбнулась, протягивая билет. Олег Иванович расправил грудь и произнёс, - Спасибо, милая Светлана! Она поскучнела и разочарованно прикрыла окошечко кассы.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Класс! Продолжение будет? 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Наверное, межсезонье сейчас - скучаю))) Засоряю форум непрофильным... Извиняйте братцы:sarcastic:

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

36 минут назад, Михаил Юдин сказал:

Наверное, межсезонье сейчас - скучаю))) Засоряю форум непрофильным... Извиняйте братцы:sarcastic:

Отчего же? Мне нравится)))

Давайте продолжение))

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Полупустой поначалу перрон постепенно заполнялся людьми и к моменту подачи состава своей разнородностью и нетерпеливой суетливостью напоминал фрагмент городского рынка. Бабушки с завернутыми в мокрые тряпки саженцами соседствовали с городскими дачниками, рыбаками выходного дня и молодёжными компаниями, выбирающимися на лоно природы. Всё это скопище людей издавало непрерывный гул, который, то усиливался, то вдруг стихал, подчиняясь каким-то своим законам, только одному ему известному. Резкий    тепловозный гудок испугал шум, и он примолк, но через секунду оживлённая суетня и гомон усилились вновь, сопровождая медленно проплывавшие мимо перрона вагоны поезда.  Все четыре вагона коротенького состава дружелюбно распахнули двери и словно голодная гусеница начали поедать столпившихся путешественников, всасывая их в своё ненасытное чрево.

Олег Иванович немного замешкался и, попав в вагон, обнаружил, что свободных мест практически не осталось. Было одно место у самой двери тамбура, даже половинка места, так как полтора занимала огромная и толстая селянка с чёрной щеточкой редких усов, напомнившая ему тёщу Ипполита Матвеевича. Она с недовольством посмотрела на него и нехотя убрала  здоровенную корзину, освобождая место. Кое-как примостившись на краешке скамьи, Олег Иванович хотел немного подремать, но тут дизельный тепловоз поднатужился, издал боевой клич и, резко дёрнув состав, стал медленно набирать ход. От резкого рывка, корзина, стоявшая на коленях соседки, соскочила на пол и перевернулась. Из-под укрывавшей корзину тряпки на пол вывалились четыре приличного размера серых кролика.

- Мил человек, помоги, собери сорванцов! Мне в век их не словить, - взмолилась бабища и мощно толкнула в бок нашего героя. Олег Иванович послушно нагнулся и стал осторожно собирать нерасторопные теплые тельца, подавая их в цепкие руки колхозницы.

- С рынка сынок еду, так и не продала всех, - сказала тётка, озабоченно покачивая головой и недовольно пожевав губами спросила, - а ты далеко едешь?

- Я до конечной, до Глухарёвки, - простодушно ответил Олег Иванович, не подозревая, какой восторг это признание вызовет у его попутчицы.

- До Глухарёвки? – с энтузиазмом пробасила пейзанка, - а я, милок,  почти до конца с тобой поеду, я до Атамановки, давай знакомиться – Я, Клавдия Ивановна! – И не спрашивая и не обращая внимания на его ответ, продолжила, - Теперь не скучно будет путь вместях коротать, есть с кем поговорить, пообщаться, если по-городскому сказать.

Через пятнадцать минут Олег Иванович был в курсе всех основных событий семейной жизни своей соседки, перипетий личной жизни её дочери и негодяя-зятя Славки, который хорошо устроился шофёром на продуктовую базу в областном центре. Про мульчирование почвы и обработку медным купоросом от фитофтороза саженцев и многое другое поведала ему Клавдия Ивановна, особенно напирая, что коровьи лепёшки это самое то, для подкормки помидоров и болгарского перца. К счастью его соседка относилась к многочисленному типу людей, которым отлично удаётся сложный жанр разговора – монолог, в связи с чем, ему не требовалось поддерживать беседу, а только мерно кивать и делать заинтересованное лицо. Через некоторое время корзинка с кролями перекочевала на его колени, а Клавдия Ивановна, раскинув руки в богатырском размахе, показала размер то ли кабачка, то ли оглобли, которой она гоняла соседских коз, зашедших на её огород.

Колёса вагона монотонно постукивали по стыкам рельс, над ухом уютно бубнила Клавдия Ивановна, а корзинка оказалась прекрасной подставкой для рук. Иногда состав притормаживал на очередном полустанке, и новая партия отдыхающих шустро выскакивала из вагона. Поезд вновь набирал ход и опять за окном вагона размеренно мелькали нехитрые лесные пейзажи.  Олег Иванович низко склонив голову дремал, изредка поднимал и покачивал ею, как бы подтверждая своей собеседнице чрезвычайную важность её советов по правильному выращиванию топинамбура в средней полосе. Через некоторое время он окончательно уснул, а голова его безвольно опустилась на скрещенные на корзинке руки. Сквозь сон он ощущал новые торможение поезда, хлопанье дверей и торопливые шаги пассажиров. Его станция была тупиковая, проспать он не боялся и сладко дремал, покачиваясь в такт движения поезда.

Корзина осторожно поползла с колен, и Пустышкин сквозь дрёму услышал голос ярой соседки:

Она прижимала к боку сумку-тележку на колёсиках и снисходительно смотрела на сонного Пустышкина, - даст Бог встретимся ещё, заходи на рынок, я тебя топинамбуром угощу. Неожиданно добавила, - Ты посмелее будь, отбрось сомнения и всё наладится сынок, стонал-то во сне, тоненько так…

Два часа пути пролетели быстро, впереди была встреча со старым школьным другом Сашкой Опрятьевым и два дня независимости и свободы. Олег Иванович, улыбаясь, смотрел в окно, за которым неспешно тянулись последние километры пути. По мере удаления от города и суровой супруги у Пустышкина разворачивались плечи, во взгляде появлялась некая дерзость поступков и желаний. Он словно сбрасывал с плеч лишние годы и превращался в прежнего Алика, весёлого и неунывающего парня.

Сашка Опрятьев, который, наверное, уже ждал его на станции, был его единственным другом, другом со школьной скамьи.  Они выросли в одном дворе, жили в соседних подъездах, вместе пошли в один класс средней школы и были, что называется «не разлей вода».   Затем жизнь, как водится, надолго развела их в разные стороны. Алик поступил в финансовый техникум, а Сашка окончил военное училище и надолго исчез в необъятных просторах Родины, скитаясь по гарнизонам, лишь изредка присылая короткие письма. Они оба женились и почти одновременно обзавелись детьми. Несколько лет назад, Сашка вышел в отставку и на положенный ему жилищный сертификат купил в Глухарёвке хороший дом с большим приусадебным участком и многочисленными хозяйственными постройками.

По старой памяти, они пытались подружиться семьями и обменялись несколькими визитами друг к другу. Но, как это часто водится, жёны их, чем-то «не показались» друг другу и взаимные визиты прекратились. Но школьная дружба не ржавеет, и они по- прежнему созванивались, встречаясь, когда выдавался такой случай. Встречи были крайне редки, иногда раз в несколько лет, но от этого были всегда наполнены яростной радостью,  душевной теплотой и обязательными клятвами встречаться чаще. Вот и сейчас, круглое Сашкино лицо с чуть обвисшими щеками на мгновение показалось в оконном стекле, хитро подмигнуло и растворилось между мелькающими за окном ветками деревьев.

 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Как рассказ называется? 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

1 час назад, Вятка. сказал:

Как рассказ называется? 

Сам пока не знаю. Не  придумал ещё.

Изменено пользователем Михаил Юдин
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

На пустынной площадке рядом с перроном одиноко стоял УАЗик Сашки, а сам он нетерпеливо прохаживался рядом с ним, вглядываясь в окна вагонов медленно ползущего состава. Увидев в окне Пустышкина, он радостно крутанулся на месте и приглашающе взмахнул рукой. Через мгновение Олег Иванович оказался в объятьях старого друга, который восторженно лупил его по плечам и приговаривал:

- Здорово, чертяка! А я не верил, что вырвешься! Ну, теперь гульнём! Молодец, что приехал! – Сашка возбуждённо тискал Пустышкина и приобняв за плечи повёл его к машине.

Три километра от станции до деревни пролетели незаметно, в сумбурных разговорах и только когда по деревянному мосту пересекли речку Ширяйку, Олег Иванович спросил:

- Саня, я так и не понял, что случилось? Какой-то сучок, какие-то яйца? Что всё это значит, слышно очень плохо было. Сашка засмеялся и ответил, - А тут и понимать нечего, посмотри назад и увидишь Сучка! Олег обернулся и только тут заметил торчащую из грузового отсека морду серой лайки, которая с любопытством смотрела на него, положив морду на спинку сиденья.

- У тебя же Баська была, случилось с ней что-то? – Пустышкин посмотрел на Сашку и вопросительно качнул головой.

- Баська, как была, так и осталась, собака-сказка, только что говорить не может, решил вот ещё лаечку завести, по копытам, чтобы значит, а то что получается? Куропти и тетерева все наши, а кабана брат столько развелось, тут лайка нужна, легавая не годится. Санька был заядлый охотник и держал курцхаариху Басю, которую за приличные деньги приобрёл в областном центре в охотничьем обществе.

- Подожди, про яйца я тебе позднее объясню, сам понимаешь не рад, но что поделаешь, - Сашка выпятил нижнюю губу и вздохнул. Они пропылили по улице и уже подъезжали к дому, который Саня называл не иначе, как «Усадьба или Родовое гнездо». Дом стоял с самого края деревни одной стороной выходил на улицу, с другой же примыкал к берёзовой роще с проплешинами больших опушек и небольшим прудом в глубине леса. Навстречу машине, от дома жеманно потягиваясь на ходу вышла тёмно-шоколадная Бася и не дойдя до машины нескольких метров села и теперь не сводила обожающего взгляда со своего хозяина.

- Выпускайте Берлагу, - пошутил Сашка и открыл дверцу багажника, откуда стремглав выскочил шустрый серый кобелёк, - знакомься Алик, это и есть Сучок! Кобель подбежал к заборному столбику и обильно оросил его, задрав ногу.

- Моя-то поехала родителей навестить, будет через неделю, так что никто нам с тобой братишка мешать не будет, никто не попрекнёт лишней рюмкой! Ты надолго приехал? Надеюсь, побудешь несколько дней, погостишь у меня? – Саня, улыбаясь смотрел на Олега, одновременно вытаскивая объёмистые сумки с заднего сиденья. 

- Приказано быть дома завтра к вечеру, - словно извиняясь, ответил Олег и смущённо развёл руками.

- Понятно. Ладно, пошли в дом, пора уже и об обеде подумать, - разочарованно пробурчал хозяин и направился к крыльцу.

Дом у Опрятьева был велик и добротен. Добротен той крепостью стен, которая встречается ещё иногда в старинных русских деревнях глубинки, куда не дошли новомодные строения из бруса и цилиндрованного бревна. В основание дома, в его нижние венцы были уложены огромной толщины брёвна, которые служили надёжной опорой всей конструкции. Дом был одноэтажный, вытянутый в длину метров на двадцать, с широким крыльцом посередине, и издалека вправду напоминал уменьшенную копию барской усадьбы. Внутреннее строение было устроено так, что из небольшой прихожей попадаешь сначала в приличных размеров холл, а затем справа в большую комнату, которая служила столовой. На стенах висели картины на охотничью тематику, несколько медальонов с рогами лося и косули. В углу столовой расположился телевизор и большой стеллаж с книгами. Напротив телевизора, у противоположной стены комнаты стоял огромный, старинный,  кожаный  диван с высокой спинкой и мягкими точно надутыми кожаными подлокотниками. На полу лежал стандартный Советский ковёр внушительных размеров, посередине которого громоздился овальной  формы обеденный стол скрывающий столешницу под лазоревого цвета скатертью. Столовая эта была лицом дома, его витриной и гордостью. Во всём чувствовалась продуманность и заботливые руки хозяев. Олег Иванович, всегда попадая в столовую испытывал чувство, которое испытываешь, когда входишь в очередной зал музея. Иногда казалось ему, что сейчас из угла комнаты, со стульчика, поднимется невесомая, полупрозрачная фигурка музейной смотрительницы и она доброжелательно улыбаясь поправит ограждающую экспонаты ленточку. Наверное, скромное очарование этой комнаты во многом и послужило причиной неприязни его жены к Сашке и его жене Ирине. Он вспомнил, как возвращаясь после первого визита к Опрятьевым, она долго молчала, глубоко вздыхала и уже подъезжая к городу неожиданно сказала, - Мещане во дворянстве, навесили картин, рогов навешали. А, вкуса-то и нет! – и недовольно поджала губы. Всегда, когда он приезжал к старому другу, Олег Иванович на несколько минут заходил в гостиную и присаживаясь на диван замирал, перенастраиваясь на неторопливый уклад деревенской жизни, отбрасывая прочь городскую суету. Вот и теперь размеренный ход настенных часов, мягкое поскрипывание кожаного подлокотника дивана, привело его в умиротворённое состояние. Когда же в комнату тихо вошла Бася и улеглась на краю ковра, положив породистую голову на вытянутые лапы, он  окончательно отрешился от городской суеты, назойливой попутчицы, от многого, что угнетало его в повседневной жизни. Он вдруг остро почувствовал, что уже совсем немолод и чертовски устал от этой своей неприкаянности.

Тем временем из противоположной стороны дома, где располагалась кухня, раздавались громкие звуки, которые, как правило издают мужики оставленные на хозяйстве. Что-то хлопало, громко передвигалось, с шумом открывались и закрывались выдвижные ящики, слышался звук льющейся воды и негромкое ворчанье его друга.

- Где эти чёртовы шампуры? – гундел Сашка, ковыряясь в недрах очередного ящика, перебирая его содержимое, - Засунет вечно так, что не найдёшь ни хрена!

- Что случилось, Санёк, почему ворчишь? – улыбаясь, спросил Олег и вошёл на кухню.

- Да, вот у нас с тобой сегодня на обед шашлыки из баранины, а шампуры найти не могу! – он озабоченно озирался, открывая следующий ящик.

- Слушай, я сардельки говяжьи привёз, давай отварим и все дела, - Олег возмущённо вскинулся и ответил, - Ну, уж нет! Шашлык, значит шашлык! Если не найду, то прутиков нарежем и дело с концом. Он ещё немного порылся в поисках шампуров и решительно сказал, - Пойдём, костёр запалим, будем угли готовить!

Костёр из берёзовых чурок весело потрескивал, разбрасывая в разные стороны редкие снопики рассыпчатых искр. Сашка возился в растущем неподалёку ивовом кусте, придирчиво отбирая самые ровные и прочные прутья. Сноровисто ошкуривал их от коры и заострял концы с одной стороны. Затем подровнял прутки под одну длину и удовлетворённо произнёс:

- Готово! А ты говорил, сардельки, сардельки! Какие к чёрту сардельки в деревне? Только натуральное мясо! Зря я, что ли на ферму ходил, барашка молоденького прикупил?

***

В это время ветеринар Иван Николаевич Печонкин деловито сновал по комнате и старательно собирал необходимые медикаменты и инструменты. Он беззвучно шевелил губами и разложив всё отобранное, мысленно пересчитал предметы, машинально проверив собранное, он глубоко вздохнул и произнёс вслух: - Надеюсь, ничего не забыл, пойду потихоньку. Он плотно притворил за собой дверь и неспешной походкой направился по пустынной улице, направляясь к дому Опрятьева.

Иван Николаевич был последним действующим представителем деревенской интеллигенции, которая как водится в наших краях состоит из учительницы, фельдшера, агронома и ветеринара.  В недалёкие времена, Глухарёвка как и ещё несколько деревень входила в состав колхоза «Красный Путь» и если не сказать, что процветала, то по крайней мере жизнь была отлажена, все сто пятьдесят дворов были заселены, селяне были обеспечены работой и необходимой инфраструктурой. К середине девяностых, колхоз почил в бозе и некогда благополучная деревня начала пустеть. Сначала незаметно, потом процесс этот приобрёл лавинообразный характер и сейчас добрая сотня дворов, стояли заброшенными, летом зарастая сорняками, а зимой непроходимыми сугробами. Сначала повинуясь зубодробительным указаниям новой власти закрыли начальную школу, потом аптечный и фельдшерский пункт. Оставшуюся немногочисленную детвору на школьном автобусе возили за пятнадцать километров в село покрупнее, а за врачебной помощью жители теперь самостоятельно обращались в районный центр. Начальная школа существовала в Глухарёвке ещё с царских времён и в лучшие годы принимала до пятидесяти учеников.

 Теперь здание школы и примыкающую территорию в пятьдесят соток купил Опрятьев, чем внёс небывалое оживление в затухающую деревенскую жизнь. На работах по обновлению и переустройству здания были заняты несколько пенсионеров-плотников, старый электрик и даже была расконсервирована на время бензолесопилка. С лесниками пронырливый Опрятьев быстро нашёл общий язык и вскоре натужно гудевший трелёвщик свалил около лесопилки свежий, пахнущий смолой, пучок ровных стволов   ели и сосны. Воспрянувшие духом сельчане в неделю напилили бруса, лафета, обрезной и необрезной доски, брусков и даже простенькой вагонки. Товарооборот местного сельпо резко увеличился и продавщица Люда опять почувствовала себя повелительницей стихий. К сожалению, Опрятьев не учёл местный менталитет и выплатил таким милым и покладистым с виду селянам-пенсионерам аванс. Только начавшаяся стройка мгновенно опустела на несколько дней.  После этого Сашка выплачивал зарплату строго первого числа следующего месяца и давал односельчанам три-четыре дня выходных.  

Иван Николаевич же трудился на полставки на чудом уцелевшей ферме, две сотни бурёнок которой давали единственную в округе работу десятку односельчан. На ферме у него был крохотный кабинетик, в котором размещался и он сам, небольшой запас необходимых лекарственных препаратов, вакцин и инструментария. Работы было совсем мало, и обычно он скучал, перечитывая потрёпанные журналы «Вестник ветеринарии» ещё Советского издания, да иногда посещал приболевших бабушек, свято веривших, что если он лечит скотину, то и их не обидит.

В своё и уже такое далёкое время, молодой и полный жизненных надежд Ваня Печонкин после окончания ветеринарного техникума попал в Глухарёвку по распределению, да так и остался в ней насовсем. Обзавёлся при помощи колхоза небольшим жилым домом, немудрёным хозяйством и спустя некоторое время женился на скромной девушке Паше, работавшей в деревенской библиотеке. Они с Пашей родили сына Петьку, который благополучно отслужив в армии под Белгородом, так там и остался, присылая домой редкие и короткие письма.

С Опрятьевым, Печонкин познакомился, когда тот привёл к нему Басю, обезножившую после одной из охот на вальдшнепа. Он осмотрел поджимающую переднюю  лапу суку, наложил специальную мазь и фиксирующую повязку. Денег с Сашки он не взял, а вот отобедать в доме новоиспечённого помещика не отказался. Во время обеда проявил себя интересным собеседником и изрядным знатоком различных способов ужения рыбы, чем вызвал к себе неподдельный интерес хозяина. Дело в том, что в километре от деревни пролегала единственная речка в местности под интригующим названием Ширяйка. Как это название прилепилось к речушке, достигающей едва ли в ширину десять метров никто не знал, но по рассказам деревенских, водилась там и щучка и изрядная плотва. Сашка помотавшийся в своей жизни по гарнизонам, волей неволей стал и заядлым охотником и не менее заядлым рыбаком.  Мужики почувствовали друг в друге родственные души и закрепили знакомство обжигающей нутро настойкой. С тех пор Печонкин был нередким гостем в доме Опрятьевых и верным спутником Сашки в рыболовных вылазках.    

 

***

 

Мангал постепенно наполнялся ровным мерцанием прогоревших поленьев, лишь сучки ещё постреливали редкими снопиками искр и похожими на вулканчики струйками дыма. Сашка ловко подбросил сверху охапку тонких берёзовых веточек и жаровня вмиг наполнилась буйством враз вспыхнувшего огня.

- Всё, через пять минут угли будут готовы, нанизывай шампуры Олежка! – тень ласковой супруги промелькнула перед Олегом Ивановичем и растаяв в огненном мареве испарилась. Алик вздрогнул и подумал, - Привидится же такое…,и здесь покоя от неё нет.

Саня протянул ему пучок ошкуренных прутов и круглый тазик с кусками баранины, покрытыми нарезанным кольцами репчатым луком. Шашлыка было столько, что им можно было накормить всю деревню.

- Саш, а куда столько? Нас же двое, или ещё кто-то будет? – спросил Алик и вопросительно мотнул головой.

- Сейчас должен Печонкин подтянуться, а Печонкин брат, это сразу два едока, как бы мало не оказалось, - Сашка рассмеялся и показывая глазами на идущего к ним человека с портфелем продолжил, - а вот и он, лёгок на помине!

Деревенский эскулап шёл в сопровождении Сучка, который подозрительно обнюхав саквояж, старался на ходу прихватить его за задники ботинок. Печонкин подрыгивал на ходу ногой и старался отогнать игривого пса.

-  Ведь всё чует подлец, смотри как он его охаживает! – похохатывая произнёс Сашка и гостеприимно распростёл руки в стороны, - Иван Николаевич! Проходи дорогой, заждались мы тебя, заждались!

- Знакомься, Олег, мой старинный товарищ из Москвы, гений финансовых пирамид,  рыночных операций, слияний и поглощений! – остроумный Опрятьев указал ладонью на зарозовевшего Пустышкина и добродушно улыбаясь, продолжил, - А это, страшный человек, можно сказать гроза всего животного мира Глухарёвки и окрестностей, сам Печонкин ибн Иван Николаевич, человек-повелитель тайной зачатия и осеменения нашей фермы! – он окончательно развеселился и рассыпался дробным смешком.

Печонкин молча улыбаясь, переждал приступ остроумия Опрятева и протянув руку представился, - Иван, товарищ этого Жванецкого и по совместительству ветеринар.

- Саш, я всё приготовил, давай операцию по усекновению излишних выпуклостей начинать, - он деловито потряс саквояжем и вопросительно кивнул в сторону растянувшегося на траве Сучка.

- Нет, Ваня операция отменяется, концепция изменилась. Яйца ему резать не будем, просто сделаю ему вольер и всё, ограничу свободу, но сохраню мужество! – Сучок, словно поняв миновавшую опасность, растянулся на спине и выставил на всеобщее обозрение приличного размера бубенцы.

- Не могу я пса сделать среднего рода, что за охотник будет без Фаберже? Посажу его в вольер и дело с концом, - Сашка нагнулся и потрепал по морде довольного Сучка, - Молодой ещё, поумнеет надеюсь.

Олег вопросительно посмотрел на приятелей и спросил, - А в чём дело-то? Зачем кастрировать кобелька?

- Алик, ему год только, шебутной спасу нет, лазит по всей деревне, кур давит, кроликов, в общем пакостит мама не горюй! – Сашка досадливо махнув рукой, продолжил, - Николаич, вот посоветовал оскопить его, мол спокойнее станет, озорничать перестанет. А мне, что-то жалко пса стало, лучше загон ему сделаю, пусть сидит.

- Генерал, а раньше-то определиться нельзя было? – Печонкин обиженно посмотрел на Опрятьева и возмущённо продолжил,- Говорю тебе, яйца долой – половина дури из кобеля вон! – оскорблённый ветеринар, зловеще тряхнул саквояжем.

- В Византии не дурней нас люди жили, эвон какую империю отгрохали, жеребцы опять же, тоже подвергались…мерины, евнухи и всё такое…, красноречие окончательно покинуло Печонкина и он огорчённо замолк.

- Ладно, Вань не обижайся, передумал я, может ты и прав, но дадим собакину последний шанс. У нас тут не Византия, да и где она теперь со своими евнухами, где теперь Константинополь, я тебя спрашиваю? И вообще, ты что такой кровожадный, а ветеринар?  Но поляну я накрываю, как и договаривались, тут всё по-прежнему, - Опрятьев приобнял обиженного Печонкина за плечи и кивнул в сторону мангала, - давайте мужики наваливайтесь на подготовку шампуров, а то угли проглядим.

 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Эка завернул с сюжетом про сука и яйца!:biggrin: Но тема достойная и читается хорошо. Вот уже и третий появился. Одним словом скоро наверное наливать будут и этим не ограничатся. Вот только дрова березовые искрами не стреляют и не трещат. Но это вам горожанам простительно.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

2 часа назад, Барклай сказал:

- Эка завернул с сюжетом про сука и яйца!:biggrin: Но тема достойная и читается хорошо. Вот уже и третий появился. Одним словом скоро наверное наливать будут и этим не ограничатся. Вот только дрова березовые искрами не стреляют и не трещат. Но это вам горожанам простительно.

Уже наливают)) и ещё народ подтягивается))

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

  • 2 недели спустя...

Хоть и не по тематике форума, но раз начал, то надо и закончить... Выкладываю продолжение и окончание рассказа. Назвал рассказ банально "Два дня"

Глава 7

 

 

 

Опрятьев деловито расставлял тарелки на большом сколоченном из струганных досок столе, установленном прямо посередине небольшого яблоневого сада. В центре красовалось большое блюдо наполненное крупными малинового цвета помидорами и небольшими пупырчатыми огурчиками. Сверху, упругой, яркой  зеленью нависали  пучки лука и пахучие пряди кинзы и петрушки. В отдельно стоящей посудине были разложены малосольные огурчики, вперемешку с маринованным чесноком и черемшой.  Накрытый полотенцем, небольшой чугунок скрывал клубни молодого картофеля, которые своими золотистыми боками неторопливо впитывали солнечно-янтарное сливочное масло. Внушительных размеров запотевший кувшин с квасом был водружён Сашкой рядом с шеренгой больших стограммовых водочных лафитников и граненых стаканов.

Он по хозяйски обозрел созданное им великолепие и нетерпеливо посмотрел в сторону Пустырёва и Печонкина, которые вдвоём хлопотали над шашлыком. Над садом висел томный аромат жареной баранины, который смешиваясь с запахом свежескошенной травы газона, создавал неповторимый букет предстоящего застолья.

У мангала тем временем, новоиспечённые знакомые помахивали над углями специально приготовленной картонкой и сноровисто переворачивали румяные бока шипящего жирком мяса. Они уже совсем освоились и совершенно не стеснялись друг, друга. Светская беседа текла непринуждённо и как водится, была обо всём и ни о чём.

- А поверни-ка брат Елдырин вот тот шампурчик, - Олег указывал пальцем на подрумяненное мясо и Печонкин ловко переставлял шампуры, переворачивал их и чуть сбрызгивал водой, спасая от иногда разгорающегося огня.

-  Неплохо, было бы тяпнуть по одной, для апперитива,- Печонкин прищурился отгоняя картонкой назойливый дымок, - Надо Сане крикнуть, пусть плеснёт нам немного.

- Не, не плеснёт, у него уже всё готово, нас ждёт - Пустырёв вытянул шею и бросил взгляд на накрытый стол и удаляющегося в сторону дома Опрятьева.

Бася и Сучок не сводя глаз, как на божество смотрели на колдующих над огнём людей, сопровожая внимательными взглядами каждое их движение.  Иногда сердобольный Пустырёв вылавливал из тазика оставшийся в маринаде лук и кидал его собакам. Сучок, как истинный мужчина галантно уступал своей подруге первенство и после долго и старательно вылизывал траву, на которой только что лежало божественное лакомство. Носы обоих псов были обильно покрыты влагой, а с губ свисала тягучая слюна, похожая на сосульки.

 -  Кажется, всё готово. Давай, держи поднос,- Печонкин начал ловко укладывать шампуры на металлический поднос, - Пойдём, а то собаки сознание потеряют или язву наживут, - он вылил на землю остатки маринада и направился к столу.

 

 

Глава 8

 

 

 

В это же самое время на соседней улице, в дверь дома председателя сельсовета Егора Кузьмичёва постучался односельчанин Василий Петрович Логинов, в просторечьи Бармалей. Прозвище это дано ему было деревенской ребятнёй лет сорок назад, после просмотра в деревенском клубе нового фильма «Айболит-66». В то время, ещё совсем молодой Васька походил на Бармалея разве что огромными кустистыми бровями чёрного цвета. Но прозвище это крепко приклеилось к нему и вот уже почти сорок лет иначе его в деревне никто не называл. Василий всю жизнь был деревенским пастухом и как сейчас принято выражаться был фигурой публичной и чрезвычайно популярной среди деревенских сорванцов. Каждый вечер он загонял стадо на центральную улицу, где бурёнок разбирали деревенские бабы и направлялся к продмагу. Там вливался в спаянный годами мужской коллектив, под нехитрую закуску выпивал «на троих», обменивался новостями и  обсуждал хитросплетения внутренней и внешней политики. Прошли годы, Бармалей превратился в сухонького старичка с совершенно седой головой, только брови его по-прежнему задорно кустились в разные стороны. Мизерной пенсии конечно не хватало ни на что и он, как и многие деревенские держал кур, кроликов и уток. По мере сил возделывал огород, и кое-что продавал на станции немногочисленным дачникам.

В последнее время Бармалей вёл неравную борьбу с мерзкой собачонкой Сучком, который повадился таскать его кур и кроликов. Сначала дед грешил на лисицу, но однажды услышав куриный переполох выскочил на улицу и увидел довольную морду пса, держащего в зубах несушку. Нетвёрдой старческой рукой в бандита была пущена попавшаяся под руку тяпка, но вредный пёс ловко отскочил в сторону и ехидно посмотрел на Бармалея.

- Вот гад ползучий, попадись ты мне, паскудник! - дед зашёлся в бессильном гневе, - поназаводят собак, твою мать! – его маленькие, выцветшие глазки грозно и в тоже время беспомощно сверкали из под бровей.

- Сам ты виноват, пенёк трухлявый! – на пороге дома показалась его супруга Антонина Петровна и зло посмотрела на старого ковбоя, - Курей и тех не можешь сохранить, - Как был балбесом всю жизнь, так таким и остался! Бармалей ты и есть, одно слово!

- Поговори ещё со мной! - завопил Бармалей, делая шаг к крыльцу.

- И что будет, тяпкой в меня бросишь? – язвительно произнесла монументальная Антонина Петровна и  уже уходя в дом добавила, - Раз сам с Опрятьевым не можешь сладить, иди к Егору, пусть он порядок наводит!    

***

- Наши все дома! – из-за открывшейся двери показался Кузьмичёв и вопросительно мотнув головой произнёс, - Здорово, Бармалей, ты просто так зашёл или по поводу чего?

- По поводу, по поводу Егорушка, - заторопился дед, - Дашь в дом войти, или так и будем через порог говорить?

- Заходи дед, - Егор посторонился, пропуская посетителя в дом, - Что случилось, я вроде по нечётным в правлении принимаю, или срочное что?

- Егор, поговори с Опрятьевым, кобель его житья не даёт, птицу душит, кроля порвал, пусть следит за псом, раз завёл этого живодёра, - Бармалей досадливо взмахнул рукой и продолжил, - Прими меры, а то меня бабка скоро со свету сживёт.

- Сам-то говорил с ним? Или стесняешься? – Егор внимательно посмотрел на старика, - Что говорит-то?

- Да, что говорит, всё отшучивается, всё обещает…, а Сучок этот так и бегает беспризорный, помоги Егор, ты ведь вроде власть у нас?

- А ещё пострадавшие есть в деревне, слышал от кого? – Егор, как опытный дознаватель начал задавать уточняющие вопросы.

- У Парфёновых точно одной куры теперь не хватает, Серёга мне говорил, так наверное ещё у кого-то есть потери, он же по всей деревне шарится, - Бармалей начал загибать пальцы.

- Странно, Опрятьев мужик-то с понятием, не похоже это на него, точно это его собака? Не напраслину возводишь Петрович? – он испытующе посмотрел в глаза пенсионера, - Человека легко обидеть, как бы потом самим извиняться не пришлось.

- У нас Егор в деревне всего три лайки, две на привязи сидят, только Сашкина болтается сама по себе, так что извиняться не придётся, уж поверь мне, я со скотиной с ранних лет, смогу западника от релки отличить.

- Ладно дед, сейчас переоденусь и давай навестим озорника, - Егор прошёл в комнату и прикрыл за собой дверь.

Через несколько минут он вышел и вздохнув сказал, - Пойдём сутяжничать Петрович, не люблю я это дело, но от тебя же всё равно не отвяжешься! Тюбик, ты с нами? – из-под крыльца выкатился жесткошерстный такс и все трое направились к дому Опрятьева.

Глава 9

 

 

 

Литровая бутыль «Столичной» покинув морозильную камеру тут же покрылась инеем и норовила пустить породистую слезу, столь же прозрачную, что и сам напиток. Опрятьев зажал горлышко между пальцами, пробурчал почти про себя «Пойдём красотка, настал твой час, час томленья, час расплаты!», направился в сад, где возле стола нетерпеливо прохаживались Олег Иванович и Печонкин.

- Ну-с! Прошу к столу, пора нам и причаститься,- радостно произнёс Опрятьев, устанавливая заиндевевшую красавицу по центру, одновременно сворачивая пробку.

- И это всё?! – указывая на бутылку разочарованно воскликнул Печонкин,- Так можно и от жажды скончаться, - ветеринар поправил на переносице очки и сел на скамейку.

- Не бойся Ваня, живым не уйдёт никто, винные погреба моего дома полны и неисчерпаемы, не гони лошадей!

Опрятьев на правах хозяина наполнил лафитники тягучей ледяной жидкостью и встал.

- Друзья! …

В этот момент на участок с лаем ворвался Тюбик, а следом показались Егор и Бармалей.  Егор моментально оценил обстановку и попытался развернуться к выходу, но Бармалей ещё издалека учуявший запах шашлыка, вцепился ему в локоть и не давал этого сделать. Более того, он издал громкий приветственный смешок и почти крикнул, - Привет Саня, гостей принимаете? Мы к тебе по делу, но если ты очень занят, то можем и позднее зайти?

Егор сконфуженно пытался освободиться от цепких щупалец Бармалея, но старик с неожиданной для этого возраста силой тянул  его к столу. Опрятьев встал и широко раскинув руки сделал несколько шагов навстречу, - Егор, Петрович, вот так радость! Присоединяйтесь к нашему мальчишнику, всегда рады старым друзьям! Сейчас принесу приборы, места много, шашлыка и водки тоже, всем хватит!

 Егор тщетно пытался стряхнуть Бармалея, но зловредный старик мёртвой хваткой вцепился в его рукав и не отпускал, пока Саня не усадил их рядом на лавку.

- Мы ведь Саш, ругаться пришли, отношения выяснять, - пробубнил Егор со злобой смотря на сияющего Бармалея, который в это время нисколько не смущаясь ловко накладывал в тарелку картошку и цеплял вилкой солёности.

- Что же ругаться-то сразу, давайте сначала выпьем, закусим да и посидим рядком, поговорим. Все вопросы можно обсудить, да и уладить миром, - Опрятьев наполнил рюмки гостей и опять встал.

- Что хотел сказать мужики! Давайте за взаимопонимание, за терпимость и дружбу, настоящую мужскую дружбу! До дна, стоя! – Саня отлично понимал, почему эта пара столь внезапно появилась у него во дворе. Все встали, чокнулись лафитниками и дружно выпили. Несколько мгновений длилась полная тишина, участники застолья усердно закусывали и только Бармалей, с вожделением поглядывая на бутылку, тихо произнёс, -  Да, уж, дружба это конечно хорошо…, - и не договорив замолк, нацепил на вилку малосольный огурчик и смачно им захрустел. 

- Давайте по второй, не затягивая, - предложил Опрятьев и потянулся к бутылке.

- Подожди, ты что-то про какие-то претензии говорил Егорка? – зарозовевший Печонкин вызывающе посмотрел на Егора постукивая черенком вилки по столешнице, - поясни в чём дело?

- Егорка у тебя в штанах висит, если остался ещё, конечно, Ваня, - А я просто Егор, так меня и называй, ты же мне не брат и не сват. Понятно тебе? – в воздухе запахло конфликтом, - Претензий у меня нет, есть просьба к тебе Саша по поводу содержания Сучка, вот и всё. Потерпевшая сторона, - он кивнул на притихшего Бармалея, - Очень хочет оградить свою живность от твоего пса, вот и вся проблема.

- Мужики, это не вопрос, завтра же при помощи моего друга Олега, кстати знакомьтесь, - он представил Пустырёва жестом руки, - Завтра же делаем вольер, больше этот безобразник бесконтрольно болтаться не будет. Ущерб я тебе возмещу, хоть деньгами, хоть как скажешь.

- Сан Саныч, дорогой, да не надо ничего возмещать, не будет больше хулиганить, ну и слава Богу, больше ничего не надо, - Бармалей довольно улыбался, и тянул руку к Опрятьеву, - Дай краба!

- Ну и ладушки! Давайте по второй, и налегаем на шашлык, закусываем астраханскими помидорами и наслаждаемся жизнью!

***

Печонкин, выпив четвёртый лафитник, мечтательно закатил осоловевшие глаза и чётко произнёс, - Edimus, ut vivamus, non vivimus, ut edamus!(1), - и налив в рюмку  водки, продолжил, - Ad usuin externum ad usam internuin, ad usum proprium(2). – Прекрасно друзья мои, прекрасно! – выпил, утёр рот манжетом рубахи и уже почти неслышно добавил, - Aliis inserviendo consumor!(3) Обрывки латыни роились в голове ветеринара, одна цитата наползала на другую, образуя гремучую смесь афоризмов и изречений древних мудрецов.  Иван Николаевич, приобнял Пустырёва за плечи, внимательно посмотрел ему в глаза и сказал, - Алик, где она наша жизнь, в чём наше предназначенье? Ведь мы могли изменить мир к лучшему и измениться сами! Понимаешь ли ты меня? А вместо этого что? Устранение крипторхизма у Алмаза? Где высота наших помыслов, стремленье к прекрасному, где свершенья воспрянувших душ и сияющее будущее? Эх, брат   Fortes fortuna adjuvat!(4), - он поник, и прикрыв глаза положил голову на плечо Олега.

Тени Теренция, Цельса и Горация незримо витали над столом,  растворялись в августовском зное, вызывали восхищённое недоумение и запоздалый восторг.

- Смотрите-ка, как излагает! Голова! Ему бы не Бурелому яйца выдёргивать, ему бы на районе всей ветеринарией заведовать! Пропал мужик, так недооценённым и сгинет тут у нас в деревне!, - растроганный Бармалей ударил сухоньким кулачишком по столу и привстал со скамейки, - А что он сказал-то?

- Сказал, чтобы больше не наливали, - А не то на древнеарамейском может заговорить, - блеснул эрудицией Опрятьев, - Давайте, взяли дружно и в гамак его! – мужики бережно подхватили обмякшее тело мыслителя и положили в гамак натянутый между двух старых яблонь. Знаток латыни словно горстка картофеля в авоське, свернулся калачиком на самом дне гамака.

- Откуда это берётся у него? -  Олег Иванович с интересом и невольным уважением посмотрел в сторону сладко спавшего Печонкина.

- Так он же в медицинский поступал, да не прошёл по конкурсу. Два года пытался, а потом в армию загремел. Но мечта осталась, хоть в ветеринарную, но в медицину, - Егор взял Бармалея за плечо и продолжил, - Пойдём дед, пора и честь знать. Антонина Петровна, наверное, уже на поиски собирается.

- Когда ещё так соберёмся? Всего три часика посидели. Душевно, без суеты, - Бармалей с сожалением окинул взглядом товарищей и нехотя поднялся, - Ну, спасибо этому дому, пойдём к другому!

- Давайте веселиться! Gaudeamus igitir!(5)- неунывающий Печонкин очнулся и тщетно пытался выбраться из гамака, смешно цеплялся за его края, раз за разом скатываясь в ложбину.

- Вот неугомонная душа, лежи смирно, хватит колабродить, - Опрятьев подошёл к Печонкину и накрыл его принесённым из дома пледом, - давайте мужики стременную и закругляемся.

Егор и Бармалей ушли, а Олег Иванович и Опрятьев снова присели к столу и продолжили прерванную беседу.

- Как живешь Олег, что у тебя в жизни происходит, как Ольга? – Сашка плеснул немного водки в стакан и протянул его другу, - Рассказывай, давно мы не виделись, когда ещё вот так спокойно посидеть случай выпадет, - он пытливо посмотрел в лицо Пустырёва и покачал головой.

- Всё у меня по-прежнему, как в болоте, работа – дом – работа, веду образ жизни серой посредственности, какой и являюсь. Жизнь без ярких впечатлений, монотонная, как стук вагонных колёс, - Олег Иванович жалко улыбнулся, - Хорошо у тебя здесь, свободой пахнет, простором.

- Понимаешь Алик, яркие впечатления, свобода, простор это хорошо, только всё это самому надо организовать, заработать, сами они не появятся из ниоткуда. Я же тебе давно говорю, переезжай к нам сюда, здесь совсем другая жизнь, другой уклад. Хочешь, мы с Егором домушку тебе подберём, их вон пол деревни пустые стоят, за копейки можно забрать. Я помогу с обустройством, плечо подставлю, если понадобится. 

- Сам об этом думаю, а что толку, денег-то всё равно нет, да и с Ольгой на эту тему говорить бесполезно, только скандалы начнутся, - Олег обречённо махнул рукой, - а хотелось бы конечно, очень хотелось бы. Знаешь с возрастом тянуть стало к спокойной деревенской жизни, чтобы выйти вот так утром на крыльцо, а к тебе твоя жучка бежит, счастливая такая от того только, что ты вышел. А на деревьях скворцы трещат, и тишина, тишина неимоверная! Хорошо!

Опрятьев молчал, улыбался и думал про себя, «Совсем мужика допекло, надо что-то предпринять, как-то вытаскивать его из города, от этой Оли его»

- Алик, а если тебе просто попробовать нашу жизнь деревенскую, примериться к ней, приноровиться сначала, а? Сейчас передок августа, до ноября вполне можно жить спокойно и без проблем, погода позволяет. Давай я тут посмотрю, что можно сделать, поищу дом, который можно снять на несколько месяцев, а там глядишь и во вкус войдёшь? Как думаешь? Будешь приезжать вечером в пятницу, а с первым дилижансом в понедельник в город, на работу. И Ольга твоя остынет, посмотрит, как ей будет без мужа одной сидеть. По-моему неплохой вариант, что скажешь? Опять же, сейчас сезон охотничий открывается, со мной будешь ходить, посмотришь на Баську в деле, на эту красоту! Это брат такие мгновения, что потом ты всю зиму ими живешь, такие эмоции, не поверишь, молодеешь лет на десять, бегаешь к ней на стойку, как пацан! Подумай друже, я дело предлагаю!

- Да, здорово, ещё можно на рыбалку, за грибами ходить, просто по лесу побродить, отоспаться на таком-то воздухе! – глаза Олега возбуждённо заблестели, он словно увидел невдалеке себя, сидящего с удочкой на берегу речки, - Только вот, как это сделать? – он поник, как будто из него выпустили воздух, - Как вырваться, как сделать этот шаг?

- Такие шаги Олег делают только сразу, твёрдо и решительно, броском. Если начнешь мямлить и рассусоливать, пиши пропало. Найдётся тут же тысяча причин, почему это невозможно. Только решительно и твёрдо. Сказал и сделал! – Опрятьев протянул ему стакан с водкой, - давай выпьем за возможности, которыми грех не воспользоваться! Мужики молча чокнулись и выпили до дна.

- А теперь давай убирать со стола, и пойдем немного полежим, отдохнём, да на вечерней зорьке на Ширяйку сходим, искупаемся, да может,  на жарёху рыбёшки наловим.  

(1) Edimus, ut vivamus, non vivimus, ut edamus - мы едим чтобы жить, но не живем, чтобы есть

 

(2) Ad usuin externum ad usam internuin, ad usum proprium - для наружного применения, для внутреннего применения, для личного применения

 

(3) Aliis inserviendo consumor - служа другим, сгораю сам

 

(4) Fortes fortuna adjuvat - смелым судьба помогает

 

(5) Gaudeamus igitir - давайте веселиться; будем радоваться
 

 

 

 

Глава 10

 

 

 

Речушка была спокойна и тиха, по её мутноватым водам тихо плыло голубое августовское небо с небольшими, похожими на барашков облачками. Друзья расположились на пологом берегу, опустив босые ноги в воду. Удочки были отложены в сторону и забыты, а клонившееся к горизонту будто уставшее от трудов солнце совсем по осеннему, деликатно, пускало скромных зайчиков, отражаясь от поверхности воды.   Неутомимый Печонкин, вооружившись спинингом скрылся за изгибом реки и оттуда изредка доносились его  возмущённые возгласы.  

- С Сучком Ваня воюет, - улыбаясь сказал Саня, - Он ловить не даёт, на каждый заброс в воду сигает, что за поплавком, что за блесной, с ним никакой рыбалки не будет. Малой ещё совсем мальчуган, игривый. Пойду, заберу его, да на привязь посажу, - он поднялся  и направился на выручку к товарищу. Через несколько минут он показался из-за поворота реки. На поводке, рядом с ним весело трусил совершенно счастливый Сучок с упоением грызущий белоснежными клыками брезентовый поводок.

- Сейчас я тебя брат принайтовлю вот к этому кустику, полежи в теньке, осмысли своё поведение, - Саня привязал злоумышленника и ласково потрепал кобелька за ухо, - Ну вот, теперь и нам можно попробовать порыбачить. Толстый пучок бамбуковых палок перевязанный шпагатом, стараниями Опрятьева развалился на груду соломенного цвета прутов.

- Тебе какую? Трёх или двух коленную? – Он вопросительно посмотрел на Олега, - много мы здесь всё равно не поймаем, но что-то должно прицепиться.

- Ты знаешь Сань, я так посижу, на природу полюбуюсь, может даже искупаюсь там вот, подальше, - Олег показал рукой на изгиб реки, - Подальше отойду, чтобы тебе не мешать. Ой, посмотри на Басю, что это с ней?

Сука застыла на одном месте на кромке пологого берега подняв переднюю лапу, вся вытянувшись в струнку, её шоколадное тело было напряжено так, что рельефно выступили мышцы и чуть заметно подрагивали задние ноги.

- Это и есть знаменитая стойка легавой, Олег, посмотри какая красота, на это можно смотреть бесконечно, как на огонь. Она причуяла птицу и больше на этом свете её ничего не интересует. Думаю, по бекасу стоит, раз у уреза воды, сейчас проверим. Он положил собранную удочку на землю и пошёл к стоящей метрах в тридцати собаке. Сучок с интересом поднялся и натянув до предела поводок издал тонкий воющий стон. Саня неторопливо подошёл к собаке и негромко сказал, - Вперёд! – Бася сделала робкий шажок и остановилась вновь, - Вперёд моя девочка! – скомандовал Опрятьев заходя сбоку. Бася внезапно сделала два резких прыжка вперёд и с небольшой кочки травы, почти из воды неожиданно стремительно сорвалась в полёт небольшая птица, что-то возмущённо прокричав напоследок, она сделала несколько резких виражей, словно прочертила в воздухе какую-то диаграмму и через несколько секунд её полёт перешёл в плавную кривую траекторию. Что-то сердито цвиркнув на прощанье она скрылась на лужайке противоположного берега реки. Бася пробежав несколько метров по берегу, остановилась, провожая куличка долгим, полным страсти взглядом.

- Молодец Баська, без погонки обошлось, хотя если бы не вода, то кто знает?

- А что в этом плохого? Это же инстинкт хищника, преследовать добычу,- спросил Пустырёв и погладил породистую голову рядом прилёгшей собаки.

- Понимаешь, как и в любом деле тут есть свои правила, свои особенности постановки легавой, - Опрятьев с удовольствием погрузился в любимую тему. При преследовании собака перекрывает охотнику обзор и можно ранить собаку, поэтому правильно поставленная легавая должна после подъёма птицы оставаться на месте. Я брат сам знаешь, охочусь уже больше тридцати лет, всё у меня было, когда в Забайкалье служил, лоси, олени, кабаны, косули, даже двух медведей с мужиками заполевали. Но вот переехал сюда и её вот завёл. И знаешь, теперь нет для меня охоты лучше, чем с легавой, легла она мне на душу – не оторвёшь! Глаза Опрятьева горели, он, словно помолодел и продолжил, словно кто-то с ним спорил, - тут не в добыче дело, какая здесь добыча, несколько пичуг в ягдташе… Тут дело в красоте, в единении со своей собакой! Если коротко сказать, с ней я на охоту хожу, а не за мясом! Понимаешь? Она мне столько уже дала, столько открыла нового, сколько я за предыдущие десятилетия не получил. Это счастье Олежка, теперь это смысл моей жизни! И счастье это будет ещё долго, ей только три, да и я ещё будь здоров! – Он задорно  рассмеялся и махнул рукой, - Сам знаешь про легавых, да про охоту с ними я могу теперь часами говорить, поэтому давай всё-таки удочки хоть для порядка забросим!      

***

Когда через полчаса посвежевший после купания Пустырёв подошёл к Опрятьеву, тот увлечённо смотрел на неподвижный поплавок, а в синем ведёрке плавали с пол дюжины довольно приличных по размеру плотвиц.

- Ого! Я смотрю ты времени даром не терял, - Олег присел и внимательно присмотрелся к тёмноспинным рыбёшкам, - А это что за рыба с красными плавниками?

- Краснопёрка попалась, она здесь редко клюёт, но иногда бывает. Видимо в твою честь сегодня решила прицепиться. Вообще, верхоплавка замучала, пришлось спуск увеличивать, и вот видишь попал на стайку, наверное. Клевала без передыху минут пять, а потом как обрезало.  Ну, сегодня это так, баловство, обычно я по-взрослому хожу, с прикормкой. Тогда и уловы посолиднее бывают. Не поверишь один раз три килограмма плотвы взял, вот за тем поворотом, - он указал рукой направление, - там, где сейчас Ваня речку блесной крестит. Интересно, как у него дела?

Из-за кустов показался Печонкин, в правой руке он держал связку каких-то рыб, которыми приветственно помахал на ходу, - Вот три щупачка прицепились, маленькие конечно, травянки грамм по пятьсот всего, но они-то самые вкусные и нежные, - Печонкин сглотнул набежавшую слюну и продолжил глядя на привязанного Сучка, - Что, лежишь террорист? Если б не ты, может и поболе улов-то был. Сигает прямо с берега, с разбегу, чёртова псина! – Сучок уловив своё имя встал и потянулся к Печонкину, радостно помахивая полураспущенной баранкой хвоста.

- Эх, молодость! Когда-то и мы с тобой Вань также сигали, с разбега… А теперь как старые коты, боимся лапки намочить, - Опрятьев с улыбкой смотрел на товарища, - хватит нам и этого, давайте только их здесь на берегу почистим, чтобы в доме мух, да вонь не разводить.

Опытные рыбаки в два ножа сноровисто справились с работой, через пять минут на траве лежала небольшая кучка чешуи, вперемешку с внутренностями и рыбьими головами.

- Теперь и воронам с лисами найдётся чем поживиться, - удовлетворённо сказал Печонкин, заворачивая почищенную рыбу в полиэтиленовый пакет. Жареная парная рыбка с молодой отварной картошечкой и малосольным огурчиком это деревенская кулинарная симфония. А если ещё по рюмочке, другой, ледяной водочки поднесёшь, то вечер станет совсем томным, - он мечтательно закатил глаза и вновь сглотнул.

- Поднесу Вань, обязательно поднесу, даже не сомневайся, - Опрятьев широко улыбнулся, - Пойдёмте домой, только уговор! Латынью нас больше не пугай, не умничай. Ладно? – Для латыни доза нужна соответствующая Саша, чтобы прояснение возвысило нервные окончания моего вместилища мыслей! – Печонкин легонько постучал по голове,       - Пойдёмте други мои! Уже холодает и смеркается. 

 

 

Глава 11

 

 

 

Окончательно сгустившиеся сумерки плотно обняли окрестности. Невесомый, словно пушистый туман окутал сад, делая едва различимыми стволы деревьев. Жёлтый и тусклый свет одинокого уличного фонаря почти не пробивался сквозь густую листву деревьев, увязая в них и бросая размытые, причудливые тени.  Было очень тихо, тихо так, что удары ночных мотыльков о плафон светильника на крыльце звучали резко и вызывающе, будто потрескивание еловых чурок в разгоравшемся костре.

Наполненный событиями день подходил к концу, друзья, проводив домой Ивана Николаевича, удобно расположились прямо на ступеньках широкого крыльца, неспешно прихлёбывали из больших фаянсовых кружек тёмный и невероятно ароматный чай. Ночное небо блистало великолепием звёзд, Олег Иванович смотрел на них и молчал. Молчал и пытался вспомнить, когда же он в последний раз вот так смотрел на звёздное небо,  слушал тишину, вспоминал и не мог вспомнить. Его настроение нельзя было назвать романтическим, скорее он рефлексировал, перебирая в памяти события последних лет, вспоминая близких людей, поступки и совершённые ошибки. Получалось так, что ошибок этих набиралось значительно больше, чем хорошего и правильного. Он пил чай, молчал и хмурился, иногда досадливая гримаса помимо его воли искажала лицо, иногда стеснительная улыбка появлялась на его губах. Всё равно, ему было очень хорошо сейчас, полный покой и близость старого друга настроили его на волну откровенности и искренности.  Помолчав ещё немного он тихо произнёс,

 - Саня только не смейся, ответь что думаешь. В чём смысл жизни по-твоему, зачем мы рождены, для чего? – Опрятьев внимательно посмотрел на него и ничего не ответил, сильно затянулся сигаретой, и пристально глядя вдаль, выпустил густую струю дыма. Он помолчал несколько минут и тоже в полголоса ответил,

- Смеяться тут не над чем, наверное, каждый пожив с наше, задаётся этим вопросом и вряд ли находит однозначный ответ. Я и сам себе его задавал, и продолжаю задавать, а ответа не придумал, да и нет его скорее всего. Тут ведь Олег, что понимать под смыслом жизни? Если сделать мир лучше, то это банально и утопично. Делай, кто тебе мешает, каждый день делай! Живи по совести, по заповедям. Только сделает ли это мир лучше? Вряд ли, если только твой мир совсем рядом с тобой расположен, но ты же о другом? О жизни вообще! Правильно? И вот тут я тебе скажу, что это ошибочно, нельзя так ставить вопрос. Мне кажется, надо понимать, что понятие смысл имеет другое название – цель. Давай поставим вопрос по-другому, что есть цель нашей жизни? Тоже неверно, не может родиться человек с уже определённой целью. Рождаются все одинаково, а дальше уже сама жизнь ставит перед нами цели совершенно разные и вот они уже, зависят от каждого человека, от его наклонностей и способностей.  Более того, я даже теорию на этот счёт придумал. Вот послушай, - Опрятьев отставил кружку и жестикулируя руками продолжил, - Смотри, если разбить жизнь человека на несколько этапов то мы получим, что на каждом этапе его цели меняются и при переходе на следующий этап появляются новые, которых мы пытаемся достигнуть. В детстве наши цели совсем малы и как правило достигаются при помощи родителей и государства, игрушки разные, образование и тому подобное. Захотел ты к примеру получить велосипед, это твоя цель. Но дадут тебе его, если ты год без троек закончишь. Сидишь над учебниками, стараешься, в итоге зарабатываешь велосипед. Чуть подрос и главная цель с девчонкой из параллельного класса подружиться, опять стараешься – учишься на гитаре хорошо играть, книжки разные читать начинаешь, на турнике висишь, короче усилия прикладываешь, чтобы быть интересным ей.   И дальше всё также идёт, поступить в хороший вуз, работу интересную и денежную получить, жениться и детей наплодить, дом построить и прочее. Понимаешь? Всё уже выражено в коротком выражении – построить дом, посадить дерево и воспитать сына. Всё твоё предназначение, если коротко, выражено в этих трёх задачах. А если совсем коротко – просто жить, не делать никому гадостей, в этом и есть смысл.   Ну, а под конец жизни появляются другие цели, дожить например до семидесяти, - Сашка улыбнулся, -  Умереть в здравом рассудке и памяти, не стать овощем и не причинять неудобств, своим близким.

- Как-то грустно всё это Саша, неужели так и есть? – он посмотрел на Опрятьева, - Неужели всё так приземлено, без искорки?

- По мне, так и есть, и потом Наполеон, Ленин, Бисмарк рождаются раз в столетие, а то и реже. И случай и обстоятельства играют тут тоже огромную роль. Ведь подумай, если бы отец Александра Македонского был заштатным царьком, смог бы Александр стать тем, кем стал? Не уверен. Но Филипп подмял под себя всю Грецию, оставил после себя лучшую на то время армию. Да и убили его, как ни говори вовремя, а то сын бы ещё десяток другой лет в его тени прозябал. Нами в жизни играет его величество случай, и никуда от этого не денешься. Мы маленькие люди Олег, и цели у нас маленькие, и это нормально. Не могут все быть великими. Ты вот познакомился сегодня с моими товарищами, думаешь, они всегда такими были? Бармалея взять, например. А знаешь, что этот старичок-боровичок пять лет отслужил на Черноморском флоте в морской пехоте, был чемпионом флота по штыковому бою и мог сделать карьеру морского офицера? А вот не захотел, не остался на сверхсрочную, вернулся сюда и всю жизнь был простым пастухом. Спросишь почему? А он мне объяснял, говорит, свободу люблю! Понимаешь, свободу! А кто над пастухом начальник? Только погода! Вот тебе и Бармалей! А Егор? Он вообще всю жизнь егерем проработал, крутой мужик был, всю округу в кулаке держал. Его браконьеры, как огня боялись. Представляешь, в него стреляли несколько раз! Он и сейчас, в свои шестьдесят многое может, поэтому и выбрали его председателем. Опрятьев помолчал, положил руку на плечо друга, - Ладно, Олег пойдём в дом, будем на ночлег устраиваться. У нас с тобой завтра дел выше крыши.

 

 

Глава 12

 

 

 

Короткий состав пригородного поезда уже стоял вдоль перрона, приветливо распахнув двери вагонов. Немногочисленные пассажиры редкими силуэтами виднелись в окнах, поезд вот-вот должен был отправиться в последний вечерний рейс. Опрятьев крепко пожал Олегу Ивановичу руку, и произнёс напоследок, - Спасибо, что приехал Олег! Жаль, редко получается вот так душевно посидеть, поговорить, выпить по чарке. Спасибо за помощь с вольером, Сучок тебе это не забудет! – он улыбнулся, но улыбка вышла грустная и оба они понимали, что увидятся теперь не скоро, - Не буду повторяться, но всё о чём говорили, выполнимо, всегда буду рад тебя видеть и помогу, если надо, - он говорил дежурные фразы понимая, что вряд ли Пустырёв с его-то характером сможет так круто изменить свою жизнь. 

Олег потянул Опрятьева на себя и приобняв тихо прошептал, - Спасибо Саня за отдушину, она иногда ой как нужна, - и чуть отстраняясь уже веселее спросил, - А ко мне, когда тебя ждать?

Сашка в тон ему, поддерживая весёлый тон ответил, - Когда в город соберусь, непременно зайду, готовься! Оба они хорошо знали, что встретятся они как всегда в кафе, и Сашка наотрез откажется идти к нему домой. Повисла неловкая пауза, которую прервал пронзительный гудок тепловоза.  Сашка подтолкнул его к вагону и прокричал, - Давай Алик, счастливого пути! Приезжай, если надумаешь!

В вагоне Олег Иванович долго ёрзал по сиденью, выбирая удобное положение для поясницы, которая напоминала о себе глухим нытьём. Полдня  они с Опрятьевым ручным буром сверлили отверстия в сухой и твёрдой земле, ставили столбики, а затем натягивали сетку-рабицу и к вечеру вольер для Сучка был готов. Щенок с радостью заскочил в него и был несказанно удивлён, когда Опрятьев закрыл дверь и злорадно произнёс, - Всё, кончилось детство разбойник, завтра будку тебе сколочу и будешь здесь сидеть, хватит мне проблем с соседями.   

Вагон мерно покачивался на ходу, натруженные руки чуть побаливали и Олег Иванович блаженно вытянув ноги прислонил голову к оконному стеклу. Глаза его через несколько секунд закрылись и он задремал. Сквозь размеренный стук колёс и плавное покачивание снился ему Сашка Опрятьев ведущий на поводке Басю и Печонкин со спиннингом на плече. Товарищи его шли по полю вдоль реки и о чём-то смеясь разговаривали, одновременно обернулись и призывно махнули руками.

- Сейчас догоню, подождите немного, сейчас я быстро! - во сне пробормотал Пустырёв и улыбаясь, ещё плотнее прижал голову к запотевшему стеклу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

Изменено пользователем Михаил Юдин
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Душевно! Слюна потекла)))

Спасибо за рассказ!

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.

Гость
Ответить в этой теме...

×   Вставлено с форматированием.   Вставить как обычный текст

  Разрешено использовать не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отображать как обычную ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставлять изображения напрямую. Загружайте или вставляйте изображения по ссылке.

 Поделиться

  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    • Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу
×
×
  • Создать...