Приморских охотников могут лишиться охотугодий

Как говорит народная мудрость, хозяин леса – медведь. Для приморской тайги на такую должность претендует, скорее, амурский тигр. Хотя в последние десятилетия истинным хозяином здесь стал, наверное, человек. Он проложил дороги, проредил тайгу рубками и пожарами, повыбил зверье, выловил рыбу… В общем, похозяйничал как смог. Но встречается и настоящий Хозяин, с большой буквы, которому не дают жить с тайгой в согласии.

Хлебное дерево

К началу XXI века не тронутыми рубками и пожарами остались лишь небольшие участки приморской тайги, и среди них – шесть так называемых орехово-промысловых зон (ОПЗ). Это особая категория защитных лесов России. Постановление Совмина СССР о присвоении такого статуса особо ценным кедровым лесам было подписано еще в феврале 1953 года И. В. Сталиным. Благодаря этому только на одном Дальнем Востоке под категорию орехово-промысловых зон попало около одного миллиона гектаров кедрово-широколиственных лесов. Приоритетными в них являются организация охотничьего промысла, сбор пищевых и лекарственных растений – в основном кедровых орехов.

Одна из них, Мельничная ОПЗ, расположена в Красноармейском районе – там, где он граничит с Тернейским. Названа так по селу Мельничному, бывшему Сидатуну, что на реке Большая Уссурка (Иман). Ее верховья, где расположена восточная часть орехово-промысловой зоны, до 1951 года были частью Сихотэ-Алинского заповедника, поэтому там хорошо сохранилась почти эталонная тайга. Мельничная ОПЗ занимает территорию чуть более 22 тысяч гектаров, при этом являясь одной из самых продуктивных во всей России. 85% в ней занимают кедровые леса; кедра в них в среднем – 50%; попадаются и участки 100-процентного кедровника. Запасы древесины здесь доходят до 650 кубометров на гектар – по словам специалистов, это рекордный показатель.

Там же, в селе Мельничном, есть общественная организация охотников и рыболовов (ОО ОиР) «Сидатун», созданная еще в 1994 году. Последние четыре года ее возглавляет Олег Юшкин, коренной житель этих мест, тоже охотник с малолетства. Принял он «Сидатун» с убытками в 100 тысяч рублей, сейчас работает с прибылью – в основном за счет пушнины, которую сам возит на аукцион в Петербург. У «Сидатуна» в аренде 360 тысяч гектаров охотничьих угодий, включающих те самые кедровники Мельничной ОПЗ. В организацию входит 165 охотников – в основном жители Мельничного, а также сел Таежного и Молодежного соседнего Тернейского района. Это самая глубинка Приморья, причем весьма проблемная по причине отсутствия почти всякой работы. Относительное благополучие жителей этих трех сел во многом зависит от того, сколько денег даст тайга-кормилица.

Разумеется, речь идет не о вырубке леса, а об использовании его недревесных ресурсов. Это заготовка пушнины, кедровых орехов, ягод, грибов, корешков… Пушные звери – белка, соболь, колонок, норка, выдра – вот главное здешнее богатство. Для недревесных продуктов леса надо искать рынок сбыта. Самое реальное – кедровый орех, но урожай его бывает, как известно, не каждый год. В нынешнем году он средний, но сдача ореха позволяет заработать каждому местному жителю, от мала до велика. Кто-то самостоятельно заготавливает шишку и сдает в «Сидатун», другие организуются в бригады, получающие тут зарплату. Два огромных недавно приобретенных ангара в Мельничном насквозь пропахли хвоей и смолой. Рядом гремит шелушилка, из которой сыплется орех, тут же вылущенные шишки перегоняются на ценное кедровое масло…

«Кедр – это хлеб для таежных сел, от него кормится и зверь, и человек», – говорит Олег Юшкин. – «От срубленного дерева деньги попадают в 3-4 кармана, а от собранного ореха – в каждую семью и в гораздо большем объеме. Вот такая арифметика». ОО ОиР «Сидатун» имеет неплохую базу, свою усадьбу, офис с компьютером и принтером, автотехнику, скважину, сарай для дров, склад… Впечатляют десятки бочек, доверху наполненных ягодой лимонника – в этом году он удался. И те, кто штатно работает в «Сидатуне», и другие жители Мельничного вплоть до детей прекрасно осознают, что все их благополучие в настоящем и надежды на будущее связаны с тайгой, причем с недревесным ее использованием. Понятно, что для этих людей судьба «орехопромысловки», как ее здесь попросту называют, небезразлична.

Что сгорит, что останется...

В апреле 2008 года на территории Мельничной ОПЗ, в семи километрах от села, вдруг возник пожар. Местные жители до сих пор уверены, что это был умышленный поджог… Уникальный кедровник тушили всеми наличными силами, но в целом ОПЗ отстояли. В итоге по площади пострадало 300 гектаров – вроде немного. Почему же так озаботились жители села Мельничного впервые произошедшими пожарами в своей ОПЗ? Дело в том, что всем, от мала до велика, известна нехитрая уловка: сначала лес умышленно поджигают, а потом получают его в аренду для вырубки «пострадавших» деревьев. Не исключено, что именно этот способ кто-то решил опробовать на Мельничной орехово-промысловой зоне. Вести промышленные рубки в ОПЗ закон не позволяет, а вот санитарные рубки вроде бы даже и необходимы.

При этом все осознают, что санитарные рубки по своему размаху и направленности на ценные породы деревьев вполне могут сравниться с масштабными лесозаготовками. Действительно, вокруг горельников на территории Мельничной ОПЗ тогда разгорелся небывалый ажиотаж – слишком многие захотели там поработать… Жители Мельничного писали коллективные письма во все инстанции, пригласили экологов и журналистов, провели сельский сход. Он был бурным и шумным – вплоть до нецензурных выражений и взаимных обвинений, до угроз «пойти с ружьем» против лесозаготовителей. Говорили о том, что назначение санитарных рубок в «подпаленной» ОПЗ создаст прецедент и приведет к тому, что на следующий год «случайные» пожары вспыхнут там с новой силой… Тогда же в спорах и возникло требование «настоящего хозяина» для тайги.

В 2008 году активистам «Сидатуна» при помощи Всемирного фонда дикой природы (WWF) России удалось спасти эту территорию от рубок. Учеными-лесопатологами было обосновано отсутствие необходимости вести санитарные рубки, а специалистами WWF доказана особая ценность Мельничной ОПЗ для недревесного лесопользования. Через год Управление лесами Приморского края передало Мельничную ОПЗ в аренду под заготовку пищевых лесных ресурсов и лекарственных растений Красноармейскому райзаготохотпрому (РЗОП). «Сидатун», издавна охотящийся в этих местах, заключил с РЗОПом договор на охрану и защиту уникальных кедровников, дающий организации право заготовки кедрового ореха, лекарственных и пищевых растений.

Главной задачей стало сохранение орехово-промысловой зоны от пожаров – как природных, естественных, так и «случайных». Для этого ОО ОиР «Сидатун» были переданы противопожарная техника и оборудование, приобретенные на средства WWF России. Именно отсутствие такой техники особенно осложнило борьбу с огнем в 2008 году. «Сидатун» был выбран как единственная организация, по своим ресурсам способная защитить тайгу от огненной стихии. Теперь в распоряжении Олега Юшкина есть воздуходувки, ранцевые опрыскиватели, мотопомпы, бензопилы, автомобиль «ГАЗ-66», цистерна для воды и даже пожарный вездеход устрашающего вида – «танк», как его тут зовут. Кроме того, для охраны леса на работу приняты четыре человека с неплохой зарплатой, прошедшие необходимый курс обучения. А в целом в случае возникновения лесного пожара можно оперативно направить на борьбу с ним 15 сидатунцев.

Вот такая арифметика...

...Но пришла беда, откуда не ждали – от собственного правительства. Его очередное постановление № 490 от 30 июня 2010 года называется длинно и скучно: «О ставках платы за единицу площади охотничьих угодий при заключении охотхозяйственных соглашений без проведения аукциона на право заключения охотхозяйственных соглашений». Вчитавшись в его текст, руководители сотни охотничьих хозяйств Приморья поняли, что опять надо бороться за свои права. Иначе 50 тысяч организованных приморских охотников могут лишиться охотугодий. Или выложить за право пользования ими немалые деньги… Суть дела в том, что постановлением № 490 вводится новый порядок предоставления в аренду охотхозяйствам лесных и земельных участков – они теперь должны оформляться соглашениями по результатам аукционов.

Однако те, кто получил участки до выхода этого постановления, имеют «льготу»: они могут заключить соглашения на пользование угодьями без аукциона. Единственное условие – им необходимо внести единовременную сумму, которая рассчитывается так: ставку платы за гектар охотничьего угодья надо умножить на площадь занимаемой территории. Тем же постановлением ставка для Приморья определена в 10 рублей за гектар, а для соседнего Хабаровского края – в 1 рубль. Получается, что два соседних охотхозяйства, расположенных по обе стороны границы краев, практически одинаковых по фауне и флоре, заплатят суммы, разнящиеся в 10 раз! Логика этого совершенно непонятна…

Итак, средние охотхозяйства края должны будут уплатить единовременно примерно по миллиону, а крупные – от 3 до 5 миллионов рублей. Каким образом они могут компенсировать эти затраты, буквально свалившиеся с неба (вернее, из столичных высей)? Далеко не все из них сумеют привлечь такие средства за счет спонсоров или дополнительных членских взносов. Многим придется отказаться от части территории, а кому-то – и от всех своих угодий. Разумеется, можно сказать: пусть приходят новые хозяева, выигравшие аукционы, и занимаются развитием охотхозяйств. Чем это хуже существующего положения? Да, новые хозяева, причем богатые, появятся, но будут ли они тушить лесные пожары, заготавливать подкормку, заботиться об увеличении численности копытных или просто выбивать их в свое удовольствие – это еще вопрос…

В наиболее сложное положение после принятия постановления № 490 попали охотничьи хозяйства, члены которых занимаются не спортивной охотой, а промысловой, в том числе национальные. Эти хозяйства, к слову, и самые крупные по площади. Например, та же ОО ОиР «Сидатун» должна теперь изыскать 3 миллиона 600 тысяч рублей.

- Для нас охота не развлечение, а средство существования, - говорит Олег Юшкин. - Тайга – это наше рабочее место. Получается, что с нас пытаются взять плату за право работать. Но таких денег нет ни у отдельных охотников, ни у нашего хозяйства. Самый простой способ: раскидать эту сумму на каждого члена общества соответственно площади его охотничьего участка. Если арендованный участок составляет 10 - 15 тысяч гектаров, то охотнику нужно заплатить 100-150 тысяч рублей. Разумеется, сделать этого он не в состоянии…

Вместо эпилога. Выход есть?

В начале октября в адрес правительства РФ и Законодательного Собрания края ушло письмо, под которым подписались практически все взрослые жители села Мельничного. Кроме общей оценки ситуации, близкой к социальному взрыву, там изложены требования изменить постановление № 490: предлагается ставку оплаты для спортивных охотхозяйств уравнять с Хабаровским краем, а промысловые охотничьи хозяйства и хозяйства коренных и малочисленных народов освободить от этой платы. Такую точку зрения поддержал и Амурский филиал Всемирного фонда дикой природы. Хотя, казалось бы, какое дело экологам до проблем охотников? Но, оказывается, существование в Приморском и Хабаровском краях амурского тигра напрямую зависит от успешной деятельности охотхозяйств.

По данным ученых, 80% его популяции обитает за пределами заказников и заповедников – на территориях охотугодий, причем именно охотничьи хозяйства своей деятельностью поддерживают необходимую для существования хищника численность копытных. Вся тигриная популяция ежегодно потребляет 20-25 тысяч особей изюбря, кабана, оленей, косуль. Получается, что согласно постановлению № 490 охотпользователи должны будут заплатить еще и за тех копытных, которых они вырастили для тигра… Так что и разрушение существующей системы охотхозяйств, и смена их собственников (что вполне возможно после введения такой непомерной платы) могут привести к резкому снижению численности тигра.

Вот так и сошлись интересы охотников и экологов. Осталось подождать ответа.